Все еще ошарашенный, на негнущихся,
ватных ногах, с трудом я вылез из машины, не веря своим глазам:
передо мною расстилался широкий, высокотравный буро-зеленый луг.
Заснеженный лес, еле различимый в дымке мелкого дождя, остался в
нескольких десятках метров позади машины. В просвете деревьев
скорее угадывалась, чем виднелась, покинутая мною дорога.
И как я тут, черт побери,
оказался?
Машина стояла на 3-й скорости, но
двигатель не работал. Я потрогал радиатор – он был еще теплый.
Тонкий слой снега на крыше пятерки быстро таял под мелким
дождем.
Так, похоже, в отключке я был
недолго. Видимо, потерял сознание от недосыпа, и съехав с дороги,
вслепую пилил вперед, пока двигатель не заглох. Надо посмотреть,
насколько плотно я засел, и как мне вернуться на дорогу.
Сзади послышалось блеяние и лай.
Обернувшись, я увидел большую отару овец, двух человек с ними,
видимо – пастухов, и пару овчарок, крутившихся вокруг стада.
Похоже, одна из них и подбегала минуту назад.
Пастухи – два мужика старше среднего
возраста, с виду – таджики или узбеки, смотрели на меня с
нескрываемым недоверием и тревогой. Похоже, не ожидали они
встретить среди пастбища мой автомобиль. Один из них остался с
отарой, другой, слегка прихрамывая, пошел навстречу.
– Откуда ты? – широкоскулый пастух,
явно потрясенный моим появлением, смотрел на меня, как на
инопланетянина. – Тут нельзя ездить!
– Я ехал по дороге, и как-то оказался
здесь!
– Тут нет дороги! Нельзя здесь
быть!
Тут подошел второй пастух, и они
быстро затараторили что-то на своём тарабарском наречии, с опаской
и недоверием посматривая то на машину, то на меня. Ни я, ни машина,
ни ситуация им явно не нравились. А уж мне как все это не по нутру,
вы бы только знали!
Я прикрыл глаза. В них еще стояли
клетки матрицы, жадной паутиной затянувшей меня. Бред. Это какой-то
бред…
Узбеки перестали тараторить,
бросившись сбивать свою разбредающуюся отару. Я оперся рукой о
холоднющую крышу машины, с которой еще не стаял лед, положил руку
на остатки наледи, пытаясь проверить реальность происходящего. Лёд
как лёд! Собрав горстью быстро мокнущий снег, я бросил его себе в
лицо, пытаясь прийти в себя. Брр.…Очки забрызгал. Но, вроде бы,
теперь чувствую себя получше!
Так или иначе, отсюда надо
выбираться.
Я сел за руль и попытался завести
машину. С третьей попытки движок ожил, привычно зарычав пробитым
глушителем. Тронулся с места, развернулся, но уехал недалеко –
мокрая земля шлифовалась бешено крутящимися колесами. Нет, так до
асфальта я не доеду!