Девушка была одета в черную рубаху керкер мехом внурть. Рукава у
кистей рубахи не сужались, а оставались свободными. Они, как и
треугольный вырез на груди, были оторочены мехом волчьим мехом.
Я непроизвольно разглядывал ее приятные округлости сзади и не
мог оторвать от нее глаз. Девушка невольно «будила во мне
чувства»
Сидя на корточках у стенки яранги, она повесила на треногу
чайник.
Я с удивлением для себя любовался ее волосами, заплетенными в
две упругие косы, черными и блестящим, как утренняя вода в торфяных
озерах.
С удивлением, потому что я покопался в памяти и понял, что
никогда не обращал внимание на прически своих женщин.
Под ее рубашкой проступало голое тело, вполне европейских
пропорций. Что, как я догадывался, было совсем не свойственно
местным женщинам.
Пока она двигалась, я успел рассмотреть женственные контуры
бедер и всего, что находилось выше. Заносчиво упругая, стоячая
грудь будоражила воображение.
Девушка не замечала моих взглядов, она была в своей естественной
среде обитания, чего не скажешь о старике.
Я поймал его внимательный взгляд на себе. Он смотрел без
агрессии, скорее философски или оценивающе. Видимо размышлял,
насколько я мог бы быть подходящим отцом его внукам или детям.
Старик был слишком стар для отца девушки, скорее она была его
внучкой. Я словно угадал его мысли.
Он отставил длинный мундштук старой трубки и выпустил облако
табачного дыма.
— Моя внучка. Тынатвал. Если не запомнил, то можешь называть ее
Таней. Ты сам-то женат?
Девушка никак не отреагировала на слова Выквана, даже наклоном
головы не повела, и продолжила заниматься своими хозяйственными
делами.
Вместе с его вопросом в моей душе родилось ощущение какого-то
незаконченного дела. Я тщетно пытался вспомнить.
— Не помню я отец. Идти мне надо.
— Куда ты пойдешь, такой хворый и больной? В Поселок?
— Не помню куда.
— Вот не помнишь, а идти хочешь. Ум твой молодой беспокоится.
Опоздать боиться, переживает. Он пока не старый, поэтому не знает,
что время у тебя есть всегда, пока ты живешь. Время стоит.
Чудно он говорил, я попытался вспомнить куда мне нужно идти. Но
в памяти всё пусто. Вот прям – белый лист или черная дыра. Остались
неясные образы, туманные впечатления.
Да ёлы-палы! Как я сюда попал?
Вспомнилось деревянное здание барачного типа, с уже облезлой
голубой краской на фасаде. Какие-то люди. Документы, карты.
Улыбаются. Мешочек с золотым песком на весах в пустой комнате.