Тоже и с оцинкованным листом. Мне подумалось, что всё что я
думал про шрамы – это ложные воспоминания. Если нет шрамов на коже
– не было ни «болгарки», ни листа.
— А календарь верный?
Таня повела и пожала плечами, словно оскорбившись
недоверием.
– Дедушка каждый день отрывает, хотя календарь ему и не
нужен.
Ну да, многие старики по старой памяти заказывают отрывные
календари. Это их связь с прошлым.
Человечество уже давно определяет дату в интернете при помощи
смартфонов и компьютеров. Но Таня продолжила, чем снова удивила
меня.
— Его календарь стадо определяет.
— Это как?
— Выкван смотрит, что делает олений вожак, как ест, что ест и
так определяет месяц и день.
— Ага, здорово, понял. А ты его внучка. Верно? А где он сам?
— Он тушей оленя занимается.
— Ты с ним живешь?
— Нет. Я вообще Городе живу. Я каждый год к нему летом на
каникулы приезжаю.
— Здорово. Учишься?
— В педагогическом на первом курсе.
— А ты?
— Я давно отучился.
— На геолога?
Я задумался. Я снова ничего не помнил. Но на автомате зачем-то
сказал:
— На инженера-геолога.
— Тебе сейчас спать захочется, отвар начнет действие. Ты ложись,
спи набирайся сил.
Она улыбнулась запахнула полог и через несколько минут
действительно почувствовал, как сон сморил меня.
***
Когда я снова проснулся, то почувствовал себя значительно
лучше.
Внутри полога царил полумрак, как в большом сундуке. Я лежал и
слышал, как снаружи из яранги доносится громкое бульканье.
Пошевелив ногами и руками, почувствовал прилив сил. Теперь я мог
попробовать сесть самостоятельно. Я потянул плечи и корпус вверх, у
меня всё получилось.
Я отогнул покрывало свисающее сверху моего укрытия и высунул
голову. Прямо передо мной сидела Таня.
Судя по всему она помешивала варящийся суп или бульон в котелке
средних размером. Сидя на коленях, спиной ко мне девушка не
заметила, как я очнулся.
Одной рукой она опиралась на бедро. Во второй держала длинную
деревянную ложку.
Я замер. Меня заворожило это зрелище. Девушка была по пояс
обнажена.
На ногах у нее были одеты легкие штаны, а спина, грудь и плечи
были совершенно голыми, если не считать ожерелья из костяных бус на
шее, и таких же браслетов на запястьях.
Я уставился на ее смуглое плечо, на котором играли отблески
света, часть лица с длинными черными ресницами, насколько их можно
было увидеть сзади.