В тени яблони было хорошо. Дарья не
поднимала головы от книги, лишь изредка отрываясь от текста, чтобы
отпить из своей чашки или перелистнуть страницу, и Семен сам не
заметил, как начал успокаиваться. Допив чай, он обнаружил, что на
свет чашка прозрачна, а значит, это был настоящий фарфор. Это
удивило: откуда у деревенской знахарки настоящий фарфор, да еще и
не в серванте для использования по большим праздникам, а вот так —
чтобы поставить на стол в самый обычный день. Подарок от
благодарного пациента?
Попытку решить эту шараду оборвала
Дарья. Она громко захлопнула книгу.
— Что ж, приступим, — сказала она. —
Я объясняю и показываю, вы повторяете. Начинаем с разработки
запястий. Руки вперед, ладони раскрыть…
Через сорок минут Семен вернулся на
чердак и застал там сына, скролящего новостную ленту в телефоне. Он
прошел до своей кровати и сел на нее. Алексей проигнорировал
его.
— Я вам благодарен, — сказал Семен.
— Тебе и Кате. За все, что вы делаете для меня. Прости за резкие
слова. Давай не будем ссориться.
Леша вздохнул, отложил телефон и
повернулся к нему.
— Давай, — согласился он.
— Гимнастика, — повторил Алексей. —
Она занимается с тобой ЛФК? И ради этого мы будем жить здесь?!
Пап?!
Не зная, что ответить, Семен обвел
взглядом веранду, на которой они завтракали, но и тут не нашлось
ничего, что позволило бы улизнуть от неудобной темы.
— Выходит, что так, — вздохнул он. —
Но я ж тебя здесь не держу. Хочешь — уезжай.
— Чтобы ты еще чего натворил? — сын
хмыкнул, потом вздохнул: — Но в город съездить правда надо. А то
даже зубной щетки нет.
— Хорошей дороги.
— А ты что, со мной не поедешь?
— Трястись шесть часов ради зубной
щетки?
Алексей уронил лицо на руки и глухо
замычал.
— Пойду прогуляюсь, — решил
Семен.
— В лес ни шагу! — раздалось из-под
ладоней.
— Ладно.
— Я к вечеру вернусь.
— Ладно.
— Пап…
Семен обернулся. Алексей смотрел на
него, но так больше ничего и не сказал.
Впрочем, прогуляться в гордом
одиночестве все равно не вышло. Узнав, что ее постоялец собирается
на луг, баба Маша обрадовалась и дала ему в нагрузку Птенчика.
— Пущай побегает под приглядом, —
решила она. — А я вам на вечер картошечку молодую пожарю. Как раз
первые кусты выкопала.
Как приглядывать за Птенчиком, Семен
представлял плохо. Никакого поводка ему, разумеется, не выдали, да
и даже будь у него поводок и здоровые руки, вряд ли бы он смог
удержать собаку такого размера, вздумай она убежать. Оставалось
надеяться, что Птенчик внял прощальным наставлениям своей хозяйки.
И теперь Семен стоял, опершись спиной на столб, знаменующий край
деревни, слушал доносившийся откуда-то издали звон колокольчика —
видимо, там паслась корова — и наблюдал, как Птенчик, высунув язык,
наматывает круги по лугу, гоняя стрекоз да бабочек. Выглядел он при
этом абсолютно счастливым. Мнение жителей луга, судя по всему, не
учитывалось.