Знахарка улыбнулась.
— Сколько по вашему мне лет?
Семен замялся. Сейчас как ошибется…
Женщины такого не прощают.
— Тридцать.
Она озорно прищурилась
— Пока холодно. Еще варианты?
— В плюс или в минус?
Дарья Андреевна рассмеялась.
— Мне тридцать восемь, Семен
Александрович, и я давно не ощущаю себя частью молодежи.
Семен приподнял бровь. Тридцать
восемь? Серьезно. Никогда бы не дал.
— Что ж, посидите здесь, я принесу
чай, — велела знахарка и ушла в дом.
Оставшись один, Семен позволил себе
как следует оглядеться. Что ж, Дарья Андреевна явно любила свой дом
и не жалела средств, чтобы сделать его уютным. Фарфоровые чашки
сразу же стали частью общей картины. Веранда была ухоженной и очень
опрятной. Длинные стеклянные окна прикрывал узорчатый тюль, и
солнечный свет, проникая сквозь него, кружевом ложился на пол,
стены и мебель. Возле окна примостился стол, на нем лежала
салфетка, на салфетке стоял самовар и сахарница с ложечкой. Около
стола разместилась софа с матрасом и подушками. Над ней была полка,
на полке стояли книги и глиняная ваза с букетом из сухоцветов. На
полу лежал вязаный крючком ковер. На веранду было проведено
электричество: под потолком висела лампочка, а на столе стоял
светильник в светлом абажуре. Возле двери, горделиво выпятив
пузатые бока, красовалась печка-буржуйка.
Семен подумал, а потом снял
кроссовки, давя носками на пятки — сын вечно кричал, что так он
убивает обувь, но наклоняться и развязывать шнурки у него сейчас
точно не было никаких сил — и прошел до софы по мягкому ковру.
Присел в угол. Софа оказалась удобной. На ней лежал книга. Семен
глянул на название и удивленно приподнял бровь. “Harrison's
Principles of Internal Medicine”. Какой неожиданный выбор для
деревенской знахарки…
Он глянул на стену над креслом, в
котором сидел до этого. На стене над ним и впрямь висели часы. Они
были старыми, советскими, с кукушкой и гирьками в форме сосновых
шишек. Когда-то давным-давно у них с Элей тоже такие были. Он даже
помнил: это был подарок на свадьбу. Они висели у них на кухне, а
потом затерялись в череде переездов. Или может, их отдали кому. А
может они повредились, и их выкинули. Кажется, Эле они не
нравились…
Отчего так коротка человеческая
память? Куда все девается? И даже Элино лицо с каждым днем
становится все сложнее и сложнее воскресить в памяти.