— Он тоже живет здесь?
— Нет, в городе.
— О… Уехал?
— Почему же? Родился там, как и я.
Это я в свое время приехала сюда.
— А можно спросить — зачем?
Дарья не перестала улыбаться, но в
улыбке ее явно добавилось горечи.
— Так получилось. Вам чай с
сахаром?
— Нет, спасибо…
— Вот и правильно.
Она разлила заварку по чашкам и уже
поставила было одну под краник самовара, а потом легонько хлопнула
себя по лбу и включила самовар.
— Прошу прощения, совсем забыла…
Если вы еще что-то хотите знать, спрашивайте, не стесняйтесь. Если
я не захочу отвечать, то просто не стану.
— Где вы учились?
Дарья хмыкнула.
— Мне стоило спрогнозировать этот
вопрос. О да, мне уже передали, что вы желаете знать, есть ли у
меня необходимые документы для осуществления медицинской
деятельности, так что если хотите увидеть мой диплом, лицензию,
сертификаты, санитарно-эпидемиологическое заключение о соответствии
используемого мною помещения санитарным нормам и прочие документы,
то сейчас идеальный момент, чтобы их попросить.
Семен хватанул ртом воздух и отвел
глаза, не зная, куда деваться. Вышло крайне неловко.
— Но если вам действительно
интересно знать про мое образование, то пожалуйста, — спокойно
продолжила Дарья. — Я закончила медицинский, прошла ординатуру по
терапии. А теперь откровенность за откровенность. Что закончили
вы?
— Биологический факультет, —
пробурчал Семен, сгорая от стыда. — Потом три года аспирантуры на
кафедре зоологии позвоночных, защитил кандидатскую.
— О, так я имею честь принимать у
себя кандидата наук!
— Да. Есть такое…
— И какова область ваших научных
интересов?
— Птицы. Я орнитолог. В разное время
занимался разными проблемами. В последние годы — сохранением редких
видов.
— Преподавали?
— Несколько лет. Хватило на всю
жизнь. Уволился, работал в разных местах, довольно долго — в музее,
написал книгу. Мечтал…
— А сейчас?
— Что сейчас?
— Сейчас мечтаете?
В самоваре сработал датчик, и нагрев
отключился. Дарья открыла краник, из него полилась в чашку горячая
исходящая паром вода. Передала чашку ему, поставив ее на блюдце, и
проделала все то же со своей.
Семен уставился на чашку. Кажется,
они-таки добрались до откровений. Но он ведь этого хотел. С
кем-нибудь поговорить. Почему же так сложно начать? С другой
стороны, он ничего не теряет, и если что-то пойдет не так, он сядет
в машину к Леше и уедет отсюда. И никто никогда не узнает об
этом…