Семен улыбнулся.
— Знаете, кажется, я начинаю понимать, почему друзья перестали
общаться со мной после смерти Эли.
— Почему?
— Судя по всему, они просто все время боялись сказать при мне
что-то не то. Как тут расслабиться? Проще не встречаться вообще.
Разумеется, я понимаю, что вы не это имели ввиду.
— Хорошо.
Она снова вернулась к приготовлению чаю, но во всей ее позе
читалось напряжение, и Семен, решив, что не сумел успокоить ее, сам
продолжил разговор.
— Меня поражает ваша коллекция. Столько литературы о медицине.
Приятно знать, что попал в руки профессионала.
— Я клялась постоянно совершенствовать свое профессиональное
мастерство, — пробормотала Дарья.
— Клялись?
— Да. Это часть клятвы врача.
— А вы очень серьезно относитесь к этой клятве.
— Очень.
В этот момент налетел особо сильный порыв ветра, и задребезжали
стекла в окнах. Дарья вздрогнула и повернулась в их сторону. Семен
вдруг вспомнил вторую просьбу бабы Марьи. И пазл сложился.
— Боитесь бури? — понял он.
— Разумеется, нет, — поспешно и с негодованием отозвалась Дарья,
но это было совершенно напрасно: все в ней ее выдавало.
Теперь пришла очередь Семена смотреть на нее с сочувствием.
— В этом нет ничего постыдного.
— Конечно.
— Конечно. И Мария Анатольевна просила передать, что готова
принять вас на ночь в своем доме.
— Передайте ей от меня спасибо, — отвела взгляд Дарья. — Но со
мной все в порядке. Я уже большая девочка.
Щелкнул закипевший чайник. Дарья разлила кипяток по чашкам, куда
уже успела налить заварку, принесла их на стол, села и положила на
свою ладони, грея.
— У вас на крыше есть громоотвод, нечего бояться, — напомнил
Семен, которому неожиданно важно стало ее успокоить.
Дарья усмехнулась.
— Вы когда-нибудь видели, как вспыхивает деревянный дом? —
спросила она.
— Нет.
— И хорошо.
Вдруг кто-то заскребся в дверь, и со стороны веранды раздалось
длинное протяжное «мяу». Дарья поспешно встала и вышла из комнаты.
А через несколько секунд в гостиную забежала черная кошка с белой
грудкой, сверкнула в сторону Семена золотыми глазами и прыгнула на
лежанку на печи.
— Знакомьтесь, — улыбнулась вернувшаяся Дарья. — Кличек она не
признает, так что ходит безымянная, но зато теперь можете за меня
не волноваться: этой ночью я буду не одна.
— Ваша?
— Приходящая.
Дарья налила молока из банки, положила на блюдце каши и половину
яйца, поставила на печку.