Впрочем, Дарья все еще относилась к
его выздоровлению скептически и продолжала предупреждать, что боль
может вернуться. А он не спешил спорить и продолжал исправно
выполнять все ее рекомендации: делал упражнения и самомассаж,
окунал руки в ванночки с травами по вечерам и втирал на ночь в
суставы ее мазь. Иначе нужно было признать, что лечение закончено и
можно возвращаться в город.
— Получше, да, — пробормотал
Семен.
— Удивительно, она все-таки тебе
помогла! — воскликнул Лешка. — Знаешь, когда Катя велела везти тебя
сюда, я сначала решил, что она шутит. Вроде как мы дошли до
отчаяния и предлагаем самые невероятные варианты. Следующий —
отправить тебя в невесомость. Ну, ты же знаешь Катю — этот образец
здравомыслия и рациональности! И тут такое. Я даже пытался с ней
спорить, когда понял, что она серьезна. Однако смотри, она опять
оказалась права!
Лешка замолчал, опустил плечи и
вздохнул.
— Леш, — позвал Семен. — Ты у нас
тоже большой молодец. И Катя тоже, конечно, молодец, но все это
время со мной ты.
Леша невесело усмехнулся.
— Угу.
— Угу. Как свидетельствует мой опыт,
вопреки распространенному мнению, получить стакан воды от детей в
старости — это скорее исключение, чем правило. И я не считаю, что
то, что вы с Катей делаете, само собой разумеется. Я вам очень за
это благодарен, и я горжусь вами обоими.
Алеша поморщился, словно похвала
была ему неприятна. Отвел глаза. Продолжать развивать эту тему он
явно по какой-то причине не хотел, и Семен решил ее сменить.
— Как дела с переводом?
— Половину сделал. В сроки
укладываюсь.
— Интересная хоть книга?
— Крепкий середнячок.
— Ну хорошо.
— Угу.
О чем еще спросить, Семен не знал.
Разговор затух. Положение спасла баба Маша. Тяжело отдуваясь, она
вышла на веранду, тоже с некоторой долей зависти посмотрела на
пытающуюся утонуть в луже свинку и опустилась на лавку.
— Что ж, милки, — вздохнула она. —
Вы уж простите старую, но обеда сегодня не будет. Не могу я.
Тяжко.
Выглядела старушка и впрямь не
очень. Семен уже было подумал предложить свою помощь, но Алешка его
опередил.
— А может окрошку? — предложил он и
заглянул на дно кружки. Кваса там осталось на пару глотков. Алеша
приложил кружку к губам и запрокинул ее вверх, стараясь собрать все
до последней капли.
— Ты ж моя прелесть! — восхитилась
баба Маша. — Ты ж мое золотце! Эх, не перевелись еще настоящие
мужчины! И как давно за мной никто не ухаживал.