Ему почудилось, что его во второй
раз за день вырвали из реальности. Только если в прошлый было тепло
и хорошо, и хотелось тот момент длить и длить, то сейчас стало
по-настоящему жутко и перестать дышать захотелось уже по-другой
причине. Он понял каким-то чувством: он пришел туда, куда не
следовало приходить, потому что это место не принадлежало миру
живых, а он еще был живым. Здесь, в тишине, между могил и высоких
елей спала смерть — могущественная и неотвратимая, — и возможность
взглянуть ей в глаза ужаснула его. Он еще не был готов. Нет, нет,
нет…
Семен выдохнул и сделал шаг назад,
потом еще. Повернуться спиной было страшно. А ведь, кажется, именно
это он и пытался сделать все это время: умереть вместе с Элей.
Умертвить в себе и чувства, и желания. Но здесь, в Малых Озерках,
где он едва не стал свидетелем смерти мальчика, где снова получил
возможность выйти в поле, увидеть и услышать птиц, поговорить с
кем-то об Эле и о себе, здесь, где с ним общались ни как с
инвалидом, пережившим горе, а как с обычным человеком — здесь жизнь
вспомнила о нем и предъявила на него свои права. И настало время
сделать выбор.
Семен вышел из ельника и направился
обратно. Через несколько шагов все же не выдержал и обернулся. Все
было тихо. Смерть продолжила спать среди мохнатых ветвей и
надгробий.
Она отпустила его, потому что еще не
пробил его час. В том, что она придет за ним в нужный момент, и ни
секундой позже, Семен не сомневался. И, наверное, именно это
заставило его окончательно ощутить жизнь в себе и вокруг себя.
Он еще был жив. И не смотря на все
это было прекрасно.
Семену захотелось побежать, и он
побежал. Он бежал, и ветер сдувал слезы с глаз.
У столба, знаменующего начало
деревни, Семен остановился. Не хотелось рубить с плеча и не
хотелось, чтобы кто-то видел его в таком возбужденном состоянии.
Надо было успокоиться. Он глянул в сторону Больших Озерков. Хлопнул
себя по карману хлопковых штанов, где привычно лежал кошелек.
Оценил свое самочувствие и возможность пройти большой путь. И
решил, что сможет. Им всем определенно сегодня захочется еще квасу.
А ему нужно купить блокнот и ручку. И, возможно, курабье.
Он вернулся через три часа. За это
время в Малых Озерках ничего не изменилось. Казалось, что
изнывающая от жары деревня вымерла. Семен прошел до участка Дарьи и
толкнул калитку. Постучал в распахнутую до упора дверь на веранде.
Дарья вышла почти сразу: сосредоточенная и ко всему готовая, — а
увидев его, заметно расслабилась.