Последними в нашей попытке разрядиться стали игрушки. Что‑то
мы принесли из дома, что‑то постоянно дарили сочувствующие сотрудники других
отделов. В последнее время поток подарков иссяк: швыряться мишками и зайками
стали по нашему примеру и остальные «банкиры». Узнав про модное нововведение,
Юрка внедрил систему у себя. Он положил игрушки в столы, и когда пришедший
клиент доводил кого‑то до белого каленья, этот кто‑то с улыбкой на лице начинал
душить несчастную игрушку. Один раз, правда, вышел казус, из‑за которого Юрку
чуть не уволили. Он подложил одной девице игрушку, пищавшую пронзительным,
наипротивнейшим голосом “I love you”. Девица, целый час пытавшаяся объяснить
что‑то пришедшему клиенту, сжала под столом зайца. Он выдал свою коронную
фразу. Девица и клиент чуть от испуга не грохнулись в обморок.
***
В выходные в Москве термометр поднялся до тридцати пяти
градусов. Я лежала дома под кондиционером, и идти куда‑то не было никаких сил.
Есть тоже не хотелось, поэтому я довольствовалась оливками и сыром, запивая все
белым холодным вином, в который кидала виноград из морозилки. Вечером в субботу
сосед Леша, вернувшийся с какого‑то банкета совершенно пьяным, притащил мне в
подарок дыню, чем более или менее разнообразил мой воскресный рацион.
В понедельник я поняла, что наступил август. Вдруг
оказалось, что две трети лета уже прошло. Я стояла на балконе и смотрела на
умывающуюся площадь. Вроде все, как всегда. А на самом деле, прошел очередной
кусок жизни. И спросите меня, что такого случилось в июле. Да, впрочем, и в
июне, и в мае и во все предыдущие месяцы. Ничего. Ничего не случилось. По утрам
поливали из шланга площадь, на работе немилосердно заваливали делами,
задерживали вечерами, в выходные мы изредка куда‑нибудь выбирались с мужем,
иногда звонила Рита. Выпито было несколько бутылок вина и даже пара бутылок
шампанского, что‑то было съедено. Никчемность существования как‑то сглаживалась
только, когда рядом появлялся мой муж, силуэт на фоне лунного света.
Сейчас утром его нет. Я чувствую себя безумно одиноко, мне
хочется забраться обратно в кровать и лежать там, лежать до вечера, чтобы потом
подойти к балкону и снова ощутить его присутствие.
Это хорошо, что он мне никогда не звонит. Я не вздрагиваю от
каждого треньканья телефона, я не проверяю ежеминутно, а работает ли он, не
отключился ли случайно. Я не беру его с собой в туалет, чтобы не пропустить
звонок. Я не боюсь его отключать на ночь, чтобы меня не разбудила какая‑нибудь
никчемная рекламная смска. Но это и плохо, что он мне никогда не звонит. Мне
нечего ждать, и сердце не замирает, когда звонит телефон – ведь это не он.
Знаю, что если я в душе, то в этот момент мне звонить может только Ритка.