Всплеск эмоций обрушился для начала на голову тогдашнего Уральского транспортного прокурора6, которому напрямую подчинялся Калинин. Ну, а дальше…
Что так разгневало большого начальника? Без пояснений, хотя бы коротких, никак не обойтись.
Железнодорожники всегда слыли отчаянными борцами за сокращение простоя вагонов под погрузкой и выгрузкой на подъездных путях своих клиентов, то есть на путях промышленных предприятий, которых именовали и именуют сейчас грузополучателями. Последние хорошо знали, насколько жестки санкции их ждут, если не уложатся в установленную норму простоя подвижного состава7. Не миновать огромных штрафов.
Но парадокс: если подвижной состав стоит на подъездных путях промышленного предприятия больше нормы, то за каждый час накручиваются большие штрафы; если тот же самый подвижной состав стоит сутками на станциях, то есть на путях магистрального железнодорожного ведомства, то за это никто уже не несет никакой ответственности, в том числе и не следуют штрафные санкции.
Это непорядок, чудовищная бесхозяйственность в масштабах СССР, по мнению Калинина, которую следует устранить во всесоюзном масштабе. Завод или фабрика – это государственные предприятия? Да! А железная дорога что? Тоже государственное предприятие. Значит? Статус предприятий один, однако мера ответственности перед государством разная. Прокурор и предложил на страницах центральной газеты уравнять всех как в правах, так и в обязанностях, то есть пусть железная дорога также платит штрафы за сверх нормативные простои вагонов на своих путях.
Кто-кто, а железнодорожные начальники сразу заметили эту «бомбу замедленного действия»: попади заметка с «идеями» прокурора на глаза Минфину или Госплану, то там сразу ухватятся и тогда МПС станет платить за собственную бесхозяйственность огромные деньги.
По мнению начальника дороги, заметка в «Правде» – это не что иное, как удар ниже пояса, от которого нестерпимая боль. И кто возбудитель этой боли? Транспортный прокурор, по мнению крупного хозяйственного руководителя, призван не палки в колеса вставлять, а помогать, иначе говоря, действовать лишь так, как это выгодно и удобно ведомственному монстру.
Помню, как Нетунаев встал и сказал, отвечая на гнев начальника:
– Я поговорю с Калининым…
Развалясь в кресле, Скворцов ответствовал: