Райко скривился и махнул ручкой:
— Что ты страху нагоняешь!
— Не нагоняет! – хлопнула по парте Желткова, от возмущения у нее
в уголке рта надулся пузырь из слюны. – Они конченые! Совсем
конченые!
— И учиться мешают, — поддержала ее Заячковская.
Я покосился на Райко. Вполне возможно, он побоится, что я
пошатну под ним трон, и не станет мне помогать. Хорошо если гадить
не будет. Ну, я не один, и то здорово.
— Мартынов? – обратилась ко мне учительница. – Никаких труб,
слышал?!
Но глаза ее говорили: «Все равно ж не послушаешься».
Стратегия «мочи врага в сортире» казалась мне правильной.
Отморозков надо загасить сразу, чтобы показать, кто в стае вожак, с
ними договориться по-хорошему не получится… Правда, можно
попробовать их закодировать, для них хуже все равно не будет, их
путь короткий и – на тот свет.
— Слышал, — кивнул я, усаживаясь на место.
Вряд ли хилый Чума придет на дуэль, побоится огрести. Так что
загасить его нужно в самое ближайшее время.
— Главное, чтобы понял.
Произошедшее и мой рассказ настроили одноклассников на
доверительный лад, все поделились планами: кто пойдет в десятый,
кто – в техникум. Желткова божилась и чуть ли не крестилась, что
будет учиться, Карась поддакивал. Он – точно рыба, подчиненная
коллективному разуму. Все прыгают со скалы, и он со всеми, все
учатся, и он тоже.
Просидели мы так часа два, высказали пожелания, чего бы нам
хотелось друг от друга и вообще, после чего открыли дневники и
лишили их невинности расписанием уроков, а в голове крутились слова
из песни про Шуфутинов день. Вспомнить бы, есть ли уже эта песня и
можно ли ее петь, а то еще нарушится что-то в мироздании.
После вводного урока мы вшестером плюс Ниженко и Заячковская
отправились в библиотеку за географией России и биологией, точнее
анатомией – эти новые учебники только привезли. Естественно, в
библиотеке была очередь, мы переглянулись и ушли, рассчитывая взять
их позже, тем более завтра не будет ни одного, ни другого
предмета.
Ожившая школа кипела и бурлила, туда-сюда носилась мелюзга.
Мальчишки, сидя у стены, хлопали по фантикам от жвачек, девочки
скакали в резиночки, сверкая трусами. Родители встречали
первоклашек и уводили домой.
Устроив проводы отпуска, чуть позже по домам разойдутся учителя,
и грустных женщин с цветами на улицах будет столько, словно умер
Стас Михайлов. Или кого сейчас любят тетушки предпенсионного
возраста?