Нарядные отдыхающие, дефилирующие по набережной. Люди на
электрических самокатах. Старик стоит на колесе, а оно его
везет!
Взрослого меня бесили самокаты, но именно сейчас, за пару
мгновений до гибели, они казались трогательными и милыми. Как и
собачники, облюбовавшие шикарный стриженный газон. И эстетичные
кофейные ларьки…
На таймере проступили цифры: 19. 06. 2027.
Камера приблизила старушку-божьего одуванчика в газовом платке,
прижимающую к щеке мохнатого йорка. Я закрыл глаза, не желая видеть
того, что будет дальше, но все равно каким-то чудом, сквозь
сомкнутые веки видел перечеркнувший небо инверсионный след и
ослепительную вспышку.
Все они умерли, не успев испугаться, потому что ракета ударила
прямо по городу. Интересно, где в этот момент буду я и мои
близкие?
Будут ли живы мама и отец? Как сложатся судьбы друзей, Наташки и
Бориса?
Я стиснул зубы. Мир мигнул, и я очутился в ретро-спальне то ли
парня, то ли девушки. Опять. Но увидеть его/ее не успел, потому что
меня толкнули в бок, и я проснулся.
В предрассветных сумерках надо мной нависал Борис.
— Хорош зубами скрежетать! – хрипнул он и поковылял к своей
кровати, бормоча: — Сотрешь их нафиг.
Я хотел спросить, что неужели было так громко, но заметил, что
мышцы лица так свело, что рта не открыть. Шлепнул себя по щекам.
Еще и еще раз. Шевельнул нижней челюстью и закрыл глаза.
Но перед внутренним взором снова и снова появлялся намертво
впечатавшийся в память город будущего. Мой город, где я был в 2017
году, но тогда набережную еще не отремонтировали.
Какой все-таки прекрасный мой город! Я не хочу отсюда уезжать и
в лепешку расшибусь, чтобы сдвинуть цифры на таймере еще немного,
отодвинуть беду, которая стала осязаемой, от тех, кого люблю, и от
того, что люблю.
Когда немного успокоился, задумался над тем, что я снова такого
сделал именно вчера? Ведь именно это что-то всколыхнуло реальность.
И пусть это всего лишь капля, как узнать – капля чего? На что
следует обратить внимание?
Я защитил учительницу? Отстоял класс? Поставил на место Чуму?
Или просто рассказал о том, что мне довелось пережить, и это
запустило процесс? Может быть такое, что оброненное слово значит
больше, чем подвиг?
Я перевернулся набок, зажмурившись, и мне представилась странная
картина: огромное нечто, постоянно меняющее форму. Как если
помешать ложкой борщ, и по поверхности растекаются капли жира,
сливаются, расходятся, меняют рисунок. Каждое слово меняет
реальность, каждый взгляд и рукопожатие.