Я протянул ей руку, помогая встать. За месяц она немного
отъелась, загорела и больше не напоминала больную чахоткой. Даже
вроде вытянулась немного.
Принято считать, что дети растут в основном летом. Из нас всех
здорово вытянулась только Гаечка. Просто одноклассников мы не видим
три месяца. Точно так же казалось бы, что они подросли, если бы эти
три месяца разлуки выпали на зиму.
— И правда – только скажи! – Гаечка ударила кулаком о
ладонь.
— Поддерживаю, — кивнула Наташка.
— Спасибо, — кивнула чуть повеселевшая Алиса и пожаловалась: —
Мать ваще сдурела. Целует по утрам, завтрак готовит – иногда
кажется, жопа слипнется. Старается. А я не могу ее простить.
Мы направились к трассе.
— Ненавидишь ее? – спросила Наташка. – Я предка ненавижу, но он
заслужил.
— Презираю, — прошипел Алиса. – Она такая дура! Раньше думала,
так кажется из-за злости. Но смотрю – и правд дура! У нее мозги
куриные.
Это хорошо, что Алла поддалась моему внушению. Когда-нибудь
Алиса научится ее если не любить – жалеть.
— Наша маман тоже интеллектом не блещет, — пожаловалась Наташка,
и я ее ущипнул, поймал возмущенный взгляд и покачал головой.
— А я обожаю маму, — припечатала Гаечка. – Да, она не профессор
и высшего образования у нее нет, но она нас любит.
— Да, тетя Лена классная, — кивнула Алиса, вздохнув.
— И я уважаю предков, — прогудел Чабанов и выдал мудрость: —
Вообще не любить предков — это нормально. Какой предок, так к нему
и относятся.
Каюк воздел перст:
— Вот! А мне пофиг. Мелкий был – любил. Ща ваще пофиг. Что нет
их… Они ж как животные.
— А мои подбухивают, — пожаловался Минаев.
— П***ят тебя? – с сочувствием спросил Каюк, хлопнул себя по
губам. – Пардон!
Димон мотнул головой.
— Не, они добрые и даже не дерутся и не ссорятся. Но валяются.
Батя недавно не дошел, упал под забором. А мне стыдно. – Он
покраснел. – Но я их все равно люблю.
Рамилька, которому неделю как сняли гипс, слушал выпучив глаза.
Для мусульманского мальчика не любить родителей было дико. Ну бьют,
так это нормально! Но у него хватало благоразумия не спорить.
Илья молчал. У него была идеальная семья, и мы все ему
завидовали, теперь и Яну завидовали, правда, фамилия у него
осталась прежней – Соловьев. Каретниковы пока просто оформили
опекунство. Я остановился и сказал:
— Народ, короче, так. У нас всех э-э-э… Скажем так, сложности в
общении с одноклассниками. Мы вшестером: я, Илья, Димоны, Рамиль и
Саша – банда, нам проще держаться вместе. Юра и Алиса, помогайте
друг другу, и, если вдруг кто наедет – говорите нам. Борис и Ян –
то же самое.