Раньше я злился бы, думал, что родители тупые и ничего не
соображают. Теперь же понимал, откуда ноги растут у конфликта отцов
и детей. Просто мамина голова набита страхами за нас, олухов: как
бы не покалечились, не попали в дурную компанию, не сторчались, не
загремели в милицию. И с мамкиной позиции она права, имеет полное
право клевать меня в темечко. Отец же, хотя наверняка точно так же
дрался в школе и хулиганил, вынужден нас тормозить, иначе все
мамины страхи воплотятся. Дети поймут мотивы родителей, только
когда у них появятся свои спиногрызы. Им пока просто нечем
понять!
А многие взрослые забыли, как это – быть детьми, и что творили
они сами.
В кабинете был директор, лейтенант милиции – видимо, для
устрашения, Елена Ивановна и физрук. Приглашенные явились не все, и
дрэк нервничал, меряя шагами комнату, ведь тогда придется приводить
угрозу в исполнение – выгонять не только Чуму, но и Димона
Минаева.
В коридоре раздались торопливые шаги, и вошел Димон Минаев
красный, как рак. Следом ввалилась грузная женщина с неопрятным
желтым одуванчиком на голове, одутловатым лицом и мешками под
глазами, лет ей могло быть от тридцати до пятидесяти. Когда прошла
мимо меня, от нее пахнуло корвалолом.
Борецкий пришел с отцом – молодым, дорого одетым мужчиной с
военной выправкой, Плям – с молодящейся сухонькой бабушкой, которая
его воспитывала, нашим участковым педиатром. Насколько знаю, мать
Пляма «принесла в подоле», а сама укатила на заработки в Москву, не
доучившись и оставив чадо на попечение молодой бабушки.
Виновника торжества, Чумы, не было, как и его родителей.
Интересно, кто породил этого отморозка?
— Здравствуйте, товарищи родители! – Директор вышел к доске –
маленький, лысый, сморщенный, похожий на горного тролля, и такой же
злобный. – Позвольте представить вам инспектора по делам
несовершеннолетних Василия Витальевича Овечкина.
Приглашенный милиционер – молодой, длинный и сутулый, похожий на
хищную птицу, кивнул. Дрэк продолжил:
— Наверное, ваши дети рассказали вам о причине, по которой мы
здесь собрались…
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался огромный мужик, статью
напоминающий медведя-шатуна, который подыхает от голода, в светлой
рубашке неопределенного цвета с желтыми кругами под мышками.
Приплюснутое коричневое лицо, изборожденное мелкими морщинами,
слива-нос, впалые глаза под кустистыми бровями, выдающиеся вперед
челюсти.