Ходило множество слухов относительно ее серости. Одни говорили,
что у нее аллергия на все, включая косметику и красители, другие –
что серьезное психическое заболевание. Однако она жила в браке и
растила сына-третьеклассника.
После физики мы пошли переодеваться на физру. Я подумал, что
Гаечке сейчас особенно тяжело среди агрессивно настроенных девок.
Только бы не тронули ее, она в одиночку не отобьется. Потому я
переоделся первым и привалился к стене, дожидаясь подругу в
коридоре. Она тоже переоделась первая, вылетела из раздевалки и
встала рядом.
— Подумай хорошо, Гайчукча, — донесся голос Барановой. – Тебе ж
хана.
— Как можно быть такой гнилой? – проговорила Гаечка, и мы вместе
вошли в спортзал, предполагая, что оттуда нас погонят на площадку,
пока погода хорошая.
Так и случилось. Размявшись, мы прыгали, бегали, метали мяч.
Весь урок я ловил удивленный взгляд физрука. Окончательно его я
удивил, пробежав кросс вторым после длинного и тонкого Памфилова,
который, судя по комплекции, был прирожденным стайером, я же ближе
к спринтерам.
А после физры команда бойцовского клуба наконец воссоединилась,
и Гаечка, задыхаясь от восторга, рассказала Димонам и Меликову, как
я подловил Баранову, и она не получила «отлично».
— Жаль, не видел этого, — буркнул Рамиль. – Какая же она
мерзкая!
— Я бы тоже посмотрел, — улыбнулся Минаев, потерявший из-за нее
заслуженную «пятерку», и злобно улыбнулся.
— Гнида мичуринская, — сострила Гаечка.
Анекдот про гигантские мичуринские овощи, Вовочку и раков,
которых он выдал за мичуринских лобковых вшей, все знали, потому
рассмеялись.
— Давайте так всегда делать, пока она не попустится? –
предложила Гаечка. – Кто-то учит, готовится, а она пару вопросов
задала – и молодец, а ты типа тупой. А у нее все вопросы
дурацкие!
— Поддерживаю, — прогудел Чабанов.
Илья сказал:
— Делаем уроки на базе, помогаем друг другу, готовим вопросы на
всякий случай.
Мы скрепили уговор, ударив кулаком по кулаку каждого.
— Сегодня в три на базе! – Я поднял палец.
— Не обещаю, — вздохнул Рамиль. – Бате надо помогать. Но вечером
нагряну.
Мы начали расходиться по домам. Гаечка выглядела встревоженной и
не спешила к себе. Посмотрела куда-то с тоской и спросила:
— Можно мне на базу сейчас? Илья, откроешь?
Я отследил направление ее взгляда и увидел учеников,
выглядывающих из-за школьного забора. Отсюда было не разглядеть,
кто это.