— Надо промыть рану.
Пока он промывал порез, Вика смотрела в его лицо, не отрываясь,
и наконец глухо прошептала:
— Мы с ним были любовниками.
Стас промолчал, и она продолжила.
— С первого курса мы были вместе, понимаешь? Неразлучная пара.
Родька и я. Он был такой... рядом с ним я чувствовала себя
значимой.
Стас не выпускал её рук. Достал пластырь, заклеил ранку, похожую
на порез от ножа.
— Потом на втором курсе появилась она, Кристина. Перевелась с
управления персоналом, — девушка закусила губу, и её открытое ясное
лицо исказилось злобой, — ну и всё. Он её как увидел, голову
потерял. Я хотела бросить учёбу, месяц вообще в институт не ходила.
Потом... отпустило немного, сессию кое-как сдала.
Она покусала губы, мельком глянула на Стаса, потянула носом,
стараясь не расплакаться снова.
Стас смотрел в искаженное лицо. Веселушка Вика, страстная
девчонка, что первой лезет целоваться. А под этим вот такое,
незабытая обида.
— И вы до сих пор все вместе общаетесь? Почему?
Вика отвернулась. Стас смотрел, как легонько подрагивает
каштановый локон над аккуратным ушком. Что-то тут было ещё, не
могла она двадцать лет страдать из-за предательства.
— Мы с Любкой сдружились на втором курсе. Как раз она меня
вытаскивала тогда из дома, в институт можно сказать вернула.
— Ну понятно-о, — протянул Стас, вспомнив, как рука Родиона
скользит по викиной спине вниз.
Он выпустил ладонь, убрал аптечку на заднее сиденье и пожалел,
что бросил курить. Сейчас сигарета была б не лишней. Вика молчала.
Он думал, что ей сказать. После падения, когда он толкнул её назад,
за бревно, долго, очень долго он не видел никого, времени вполне бы
хватило ей встать и зарезать сидевшего рядом. Судя по тому, как она
рассказывала о Родионе, нифига не выветрились старые дрожжи. И этот
чертов порез на ладони...
Они сидели молча. Было очень тихо.
— Птиц тут совсем нет, — прошептала Вика задумчиво.
***
Толик включил фонарик и глянул, сколько осталось заряда в
телефоне. Двадцать процентов. Надо зарядиться, когда вернутся в
лагерь, к машинам. И зачем они пешком отправились, почему не
поехали? Вдруг до зоны приёма сигнала километр или полтора? Никто
ведь не помнит точно.
Дорога, по которой компания спускалась на пляж каких-нибудь два
часа назад, была рыхлой и довольно крутой. Она шла между густых
зарослей ивняка, совершенно непролазных и в дрожащем свете
фонариков казалась неаппетитной серой кишкой со складками ветвей по
бокам. Толик вышагивал позади всех и разглядывал спины, но чаще
светил по сторонам.