— А тот, что сидит в башне при императоре?
— Афанасий-то? Он безобиден. Слабый маг, практически растерявший
силу. Пишет собственную биографию, изучает древние записи, которые
ему привозят со всех концов страны, прячется от мира.
С каждой его фразой мне становилось легче дышать. Будто кто-то
открыл окно и впустил свежий ветер.
— И что же будет дальше? — спросил я.
— Дальше? Кто знает, — Риман пожал плечами. — Мы уже
подъезжаем.
Я выглянул в окно и обомлел, разом растеряв всю дрему. Экипаж
замер возле высокого, статного здания, чью крышу подпирали изящные
стрелы колон. Этот великолепный портик из белого мрамора больше
подходил для правительственного здания, нежели для охранки. Широкое
крыльцо, литые перила, клумбы по краям. Все дышала богатством и
величием.
— Не туда смотрите, молодой человек, — одернул меня Риман и
кивнул в другую сторону.
Я повернул голову и через стекло увидел неприглядную серую
коробку с решетками на окнах и двумя куцыми деревцами по углам
здания. Насмешка над архитектурой. Меня передернуло. В такое место
мне совершенно не хотелось.
Собрав волю в кулак, я шагнул из кареты и практически по колено
провалился в сугроб. Погода изрядно испортилась. А еще через пару
минут я был целиком запорошен снегом.
Учитель дождался, пока я выберусь из пушистого плена, и сразу же
пошел вперед, рассекая белое море.
***
Первое, что я ощутил, появившись под светом единственной
лампочки — искреннюю ненависть. Удивленно осмотревшись, я наткнулся
на злой взгляд смутно знакомого человека. Где же я мог его
видеть?
— Здравия желаю, ваше сиятельство! Прошу за мной! — скомандовал
он.
И тут меня осенило. Это был тот самый офицер из охранки, что
допрашивал меня по делу Дубского. Цацкий Юлий Олегович, кажется.
Что он тут делает?
Риман озадаченно глянул на меня, но ничего не сказал. Мы с ним
прошли в унылый кабинет, обставленный разномастной мебелью и больше
напоминающий склад ненужного барахла. Из всей картины выбивался
только зеленый фикус в новеньком горшке, совершенно неуместный в
такой обстановке.
— Вот мы с вами и снова встретились! — гаркнул он.
Его простоватое лицо совершенно не изменилось с момента нашего
знакомства. Как и манера поведения.
— Добрый день, Юлий Олегович, вас повысили? — чуть приподняв
бровь, спросил я, оглядывая его новое пристанище.