отом и, если будет на то воля судьбы защитить Родину от
врага, то и кровью мы новый мир построим ради них. Ради наших
потомков! Но это завтра! А сегодня, друзья… братья… сестры… Сегодня
празднуйте! Сегодня я обнимаю каждого из вас! Поднимаю бокал в
каждом доме! Желаю счастья и процветания каждой семье! Ибо кроме
нас самих, дорогие мои, у нас никого нет и не будет! Помните об
этом! Во славу Империи!
- Во славу Империи! - грохнули тысячи глоток
- Во славу Империи! - повторил Павел, вздымая в небо кулак.
- Во славу! - ответили ему люди. - Во славу!
Ударили пушечные залпы, небо осветили десятки бутонов
разрывающихся фейрверков и на миг ночь обернулась светлым днем, где
сияние небесных взрывов сливалось с искрами из глаз десятков тысяч
собравшихся на площади горожан. Их сердца стучали в унисон, а
дыхание сливалось в потоке, способным остановить горные вихри.
Император Павел IV постоял еще несколько секунд на балконе, пока
многочисленные вспышки камер, мерцавших среди толпы, выглядели
неустанно зажигающимися, гаснувшими и вновь вспыхивающими звездами.
Лишь через некоторое время Павел IV развернулся и направился
обратно в зал, а камердинеры поспешили закрыть за ним двери
балкона. Но даже так - внутрь прорывались ликующие крики и возгласы
толпы, заглушавшие даже взрывы фейрверков.
Остановившись на лестнице. С женой по левую руку и дочерью по
правую, Павел IV, наконец, позволил слугам накинуть ему на плечи
царственную мантию, но от скипетра, древнего атрибута,
принадлежащего первому Императору страны, отказался.
- Своим первым указом, как новый Император нашей страны, я велю.
Майор Таверий Энский, - из толпы перед Императором вышел молодой
мужчина лет тридцати, не старше. - За особые заслуги я присуждаю
вам наследный титул барона, земли в губернии Лазурного Моря, а так
же внеочередное звание генерала.
Народ зааплодировал, но не настолько искренне, как в момент
коронации. Камердинеры вынесли перед правителем грамоту и ручку,
которой тот поставил внизу размашистую подпись.
- Служу Империи! - вытянулся по струнке военный и, низко
поклонившись, забрал грамоту.
- Давно пора, - Дэвенпорт шепнул на ухо Арди. - Энский, несмотря
на относительно молодой возраст, невероятно талантливый полководец.
Перечислять все его подвиги на границе это до утра не хватит. Но из
самого громкого - он всего одной дивизией в двенадцать тысяч
штыков, фактически без артиллерии, разбил тридцати тысячное племя
Армондцев, взял в плен их вождя и…