Поджимаю губы.
Мне хочется прямо сейчас встать и свернуть шею этому ублюдку, получающему наслаждение от чужой боли. Но я его не одолею, только не Момота. Я видела в воспоминаниях, что дралась с мужчиной, однако тот человек был втрое меньше. Момот размажет меня по стенке.
Должно быть, эти мысли красноречиво написаны на моем лице.
— Кулик сказал, что одолеет его на состязании. Вернет меня.
Еле подавляю в себе приступ истерического смеха — Олуша меня еще и успокаивает.
Кто одолеет Момота? Кулик, которому тот уже вывихнул руку? Он не победит Момота в поединке не то что с одной — с тремя руками. Это безнадежно.
— Он попытается, — шепчет девушка уже совсем тихо.
А я понимаю, что мне нечего ей сказать. Следовало бы кивнуть и согласиться, мол, верю в ее парня. Но не верю. Единственный способ избавиться от Момота — это подкараулить его, как кто-то Чижа, и напасть со спины, чтобы тот не успел среагировать.
А еще Олуша сама могла бы. Ночью, пока он спит. Но она этого не сделает...
— Проводи меня на улицу, пожалуйста, — повторяю свою просьбу. Встаю сама, но меня пошатывает, и еле успеваю схватиться за край стола, чтобы не упасть.
Олуша подхватывает меня под локоть. Только морщусь, когда ее тонкие холодные пальцы касаются синяка на плече.
— Гагара, ты должна знать, что я... — тихо тараторит девушка, пока мы идем к двери. — Я должна была сказать, что мы... что я...
— Не надо, — прошу.
Не хочу слышать извинений. Мне повезло, и нет смысла ворошить прошлое.
Почему вмешался Пересмешник — другой вопрос. Вот его оставлять без ответа не хочу.
* * *
По возвращении Олуша меняет перевязку на моей спине и таки впихивает в руки кружку с уже окончательно остывшим отваром. Надо признать, холодный, он чуть менее отвратительный.
— Что... она... туда... кладет? — спрашиваю, закашлявшись.
Но Олуша только пожимает плечами — Сова не из тех, кто делится своими секретами. Благодаря чему и жива до сих пор.
Допиваю содержимое тары до дна и снова укладываюсь на живот, подмяв под себя подушку. Из чего бы Сова ни варила лекарство, в нем явно что-то психотропное — у меня мгновенно начинает плыть перед глазами. Хорошо, что не стала пить перед выходом из комнаты — не дошла бы.
На самом деле отвар и правда чудодейственный, потому что после него пропадает и жажда, и голод.
— Я пойду, — шепчет Олуша, кажется уже не рассчитывая на мою реакцию, и тихонько крадется к двери.