– Ну а ты? – спросил на этот раз марсобойщик.
– Что – я?
– Сколько тебе? Откуда родом? И что забыла в Нью-Вегасе?
– Какой ты любопытный, – улыбнулась она. – А я уж думала, мне попался шофёр-молчун.
– Ну так что?
– Двадцать два мне, – ответила девушка. – Откуда родом не скажу. В Нью-Вегас еду по делам. Личным.
– Понятно. А семья у тебя есть?
– Есть.
– Муж, дети?
– Интересно? Пообедаем, тогда скажу!
Отвлёкшись от дороги, Павел глянул на свою спутницу и встретился с её игривым взглядом. Мысленно ругая себя, он выдавил из себя слова:
– Как скажешь.
– Ура! Ты не так безнадёжен, как я боялась, – залучилась Ксения от радости.
Кто бы сомневался, мысленно ответил Павел.
***
Они пообедали в недорогом кафе, причём Ксения продемонстрировала завидный аппетит. Павел ограничился стаканчиком сока и сладкой булочкой.
Они сидели напротив друг друга, и это немного смущало. Беспокоило и то, что цель путешествия не становилась ближе, а задержек – непредвиденных! – накапливалось всё больше и больше. Наконец, Павел смог оторвать спутницу от стола и затащить в грузовик. Та сопротивлялась, её тянуло к магазинчикам, но марсобойщик игнорировал её обиды.
Тронулись в путь молча. Павел беспокойно ёрзал на месте. Ксения дулась, скрестив руки на груди.
– Может, музыку хоть включим? – не выдержала она.
Водитель был не против, отметив про себя странную вещь: работающая радиостанция до сих пор молчала, словно бы за те три марсианских месяца, что Павел отсутствовал здесь, вымерли все марсобойщики. Ладно, ещё будет возможность с этим разобраться.
Пару часов спустя девушка потребовала остановиться. Ответила «надо», и Павел с ней не стал спорить. Ближе к вечеру проезжали мимо крупного торгового центра, и Ксении всё-таки удалось упросить своего компаньона сделать остановку. Здесь Павел потерял ещё три часа и начинал потихоньку злиться. Больше на себя, чем на неё.
Уже давно стемнело, когда Ксения потребовала ужин. Павел прикинул по навигатору: за день он проехал чуть больше полутора тысяч километров. Вместо трёх тысяч, как планировал. Он бы и пожалел о принятом решении взять попутчицу, но почему-то мысль, что он мог бы её и не брать, казалась ему крамольной, неправильной. Первая появившаяся возможность перечеркнуть годы одиночества оказалась сильнее устоявшегося образа жизни.