— Посмотри, вот так хорошо? У
меня получается? — то и дело слышал Роберт. — Или лучше вот
так?
— Немного передвиньте камеру, —
советовал Роберт. — Очень хорошо. И смените угол обзора. Вот так.
Теперь вы видите, как изменился кадр?
На отмеченную Робертом точку они
выехали к семи вечера. Пока Роберт ставил палатку, готовил все
необходимое, разогревал ужин и устраивал для Бена ночлег, младший
Тейлор самозабвенно пытался запечатлеть в блокноте окружавшую их
красоту. Таланта к рисованию у Бена не было ни на грош, и его
рисунок напоминал наивные каракули ребенка, но Роберт с самым
серьезным видом дал хозяину несколько советов, осторожно поправил
пару штрихов, и когда от этих правок рисунок приобрел
осмысленность, заметил, что для первого раза работа была выполнена
очень даже неплохо.
Бен просиял от похвалы…
Однако когда после ужина Роберт
предложил хозяину лечь, напоминая, что для наблюдения рассвета
встать ему придется очень рано, Бен бурно запротестовал, уверяя,
будто хочет увидеть еще и закат.
— На закат я вас разбужу, — пообещал
Роберт, — а пока отправляйтесь-ка спать. Вставать в такую рань вам
давненько не приходилось.
Это была самая короткая и странная
ночь в жизни Роберта, еще более странная, чем прошедший день.
Уложить хозяина, потом разбудить, усадить в кресло и укутать
пледом, помочь сделать несколько снимков, а потом опять уложить. И
опять разбудить, чтобы умирающий мог встретить рассвет.
Крепкий запах кофе смешался с
соленым запахом океана и Бен удивленно распахнул глаза.
— Роберт, откуда?
— Оттуда же, — улыбнулся питомец, —
откуда обед и ужин. Вам надо взбодриться. На рассвете люди больше
всего хотят спать.
Бен благодарно зажмурился и с
удовольствием сделал глоток. Роберт на всякий случай укутал его
ноги пледом.
— А теперь смотрите, — проговорил
Роберт, одновременно забирая у хозяина опустевшую чашку.
Между чернотой неба и таинственным
мерцанием океана вдруг начала разбегаться в стороны багровая нить.
Бен как зачарованный уставился прямо перед собой. Наблюдал, как в
этом багрянце вспыхивают алые искры, как они становятся все ярче и
ярче, как из совсем тоненькой ленточки полоса становится шире,
растет на глазах, а потом из нее выползает нечто огромное,
напоминающее расплавленное золото, ослепительное, горячее и живое,
и под лучами этого гигантского шара небо оказывается вовсе не
черным!