Лесава слушала голос князя, и давно знакомые образы снова привычно носились перед ее глазами. Поляна в лесу. Склоненные к земле лапы хмурых елей. Седая от росы трава блестит в свете выплывшей из-за туч луны. Ночные шорохи. И посередине полночи стоит раздавленный горем мужчина.
Только старики оставались в ночь в своих домах на Летнего Ярилу. Тогда как молодежь вся уходила в лес жечь костры, петь и танцевать. Ну и любиться, как же без этого. Сколько пар поутру приходило в капище Даждьбога, чтобы скрепить союз и зажить одной семьей — и не сосчитать! И разве можно придумать день лучше для этого — когда светлый бог, дарующий людям блага — Даждьбог — в самой силе.
Стоял Тихомир и слушал, как где-то в лесу звучат смех и нежные голоса влюбленных. Слушал и плакал. Ведь и много лет назад он тоже был здесь, был и ждал Чарушу. На их заветном месте, на их любимой полянке. Только ушла в лес Чаруша и не вернулась. Пропала с концами…
— А зачем Чаруша пошла в лес? — привычно спросила Лесава, уже зная ответ, но все же с трепетом ожидая его.
— Рассказывала мне она, что стали ее с Русальной недели сны одолевать. И такие сны, говорит, привязчивые, неотступные. Провалишься, говорит она мне, в дрему, как в болото, и выбраться из нее невозможно. И все шепчет ей, якобы, во сне голос. И рассказывает ей этот голос дорогу.
— Какую дорогу?
— К цветку волшебному. И прямо вот точно-точно ей говорит и идти как, и цветок как сорвать, чтобы потом в беду не попасть.
— А голос женский или мужской? — с замиранием сердца спрашивала Лесава.
— Не знаю. Не помню. А может, и не говорила мне Чаруша. Только крепко она верила в свои сны. И решила за цветком идти в ночь на Летнего Ярилу.
— А зачем хотела Чаруша найти папору?
— Не знаю я. Отговаривал я любимую, убеждал не идти в такой опасный путь, но не уговорил. Когда пришел я вечером в дом Чаруши, сказала мне мать, что ушла она вместе с сестрой старшей в лес. Бросился я на нашу заветную полянку, где до утра ждал Чарушу. Но не пришла она. И домой не вернулась. Старшая сестра сказала, что не позволила ей Чаруша за собой идти по секретной тропе, как та ни уговаривала. Ох и ругала потом себя Гордяна, что послушалась ее, ох и винила. Только что ж теперь! Потерявши утку, не свисти в дудку.
— Так и не нашли девушку?
— Нет, милая. Искали Чарушу целую неделю в лесу, всем селом искали, но не нашли.