В эту минуту раздался звонок, призывавший к обеду, и все вернулись в дом. Запах, наполнявший столовую, был почти так же малопривлекателен, как и тот, который «услаждал» наше обоняние за завтраком. Обед был подан на двух огромных оловянных блюдах, распространявших сильный запах прогорклого сала. Содержимое этих блюд состояло из безвкусного картофеля и каких-то бесформенных обрезков весьма подозрительного на вид мяса, перемешанных и сваренных вместе. Перед каждой ученицей была поставлена довольно обильная порция этой отвратительной смеси. Я съела, сколько была в состоянии, и только спрашивала себя мысленно, всегда ли еда здесь так неаппетитна и безвкусна, как в этот первый день моего пребывания в школе.
Сейчас же после обеда мы отправились в классную комнату, уроки возобновились и продолжались до пяти часов. После обеда произошло только одно событие, обратившее на себя внимание: девочка, с которой я разговаривала в саду, подверглась наказанию на уроке истории. Мисс Скетчерд поставила ее посреди огромной классной комнаты на виду у всех. Это наказание показалось мне в высшей степени унизительным, особенно для такой большой девочки – ей было с виду по меньшей мере тринадцать лет.
Я ожидала, что она сгорит от стыда и все время будет рыдать, но, к моему крайнему изумлению, она не только не плакала, но даже не покраснела. Она стояла спокойно, хотя и серьезно под устремленными на нее взорами всех присутствовавших. «Как она может переносить все с таким спокойствием, с такой твердостью? – спрашивала я себя мысленно. – Будь я на ее месте, мечтала бы провалиться сквозь землю, а у нее такой вид, точно она грезит наяву. Кажется, ее душа находится далеко-далеко, а все происходящее вокруг не имеет к ней никакого отношения. Я бы хотела знать, что она за девочка – хорошая или дурная». Мне вспомнились истории о снах наяву, когда я смотрела на нее. Ее глаза были опущены на пол, но я уверена, что она ничего перед собой не видела. Ее взор был как будто обращен внутрь, в самую глубину ее сердца, она как будто созерцала что-то в своих воспоминаниях и совершенно не видела того, что окружает ее в действительности.
Вскоре после пяти часов нам снова подали еду, состоявшую из восхитительной маленькой кружки кофе и ломтика черного хлеба. Я с наслаждением съела свою порцию, но даже наполовину не утолила голода. После получасового отдыха последовало приготовление уроков, затем стакан воды с овсяной лепешкой, молитва и сон. Так прошел мой первый день в Ловуде.