– Так, а нам что делать теперь? – как-то мне стало не по себе от его рассказа.
–Утра дождаться надо, – поразмыслив, сказал Федор. – Утром, может, уйдут. При свете и целиться сподручней. Сейчас разве их разглядишь?
– В два-то ружья – прорвемся, – подтвердил Степан.
– В одно, – мрачно поправил Федор. – Вон, гляди, пружина взводная на моем сломалась.
– Что ж ты, едрить… – выругался Степан.
– А кто ж знал? Ружжо старое. Моя фузея еще в Шведскую воевала.
– В Шведскую! Да хоть в Татарскую… Следить надо.
– Я слежу…
– Не ссорьтесь, – попросил я. – Федор, ты лучше стреляешь, возьми моего туляка, а мы с ножами, да с головешками.
– Спасибки, барин, – просиял Федор, поглаживая цевью моего туляка. – Знатное. С такого не промажешь…, – он прислушался к вою. – Вот, это Марфа петь начинает. Я ее голосок из тышшу различу. Недобрая охота получилась, – вздохнул он. – Дьявол по наши души пришел.
– Да с чего ты брешешь? – недовольно спросил Степан, улегся на лежанку из жердей и отвернулся к стенке.
– А, вот, погляди: мы ушли охотиться даже не помолясь, ни свечку у иконки не поставили. Рогатину сломали. Пружина в затворе лопнула… Вот, чего ей лопнуть-то именно сейчас?
– Ой, хватит тебе, – отмахнулся Степан. – И так тошно.
– Во-о! – не унимался Федор. – Где-то тут чёрт ходит. Его проделки. И Марфа из его слуг.
Несмотря на все переживания и страхи, я как-то неожиданно провалился в дремоту. Среди ночи очнулся, и сразу не смог понять, где нахожусь: холодно, темно. Угли еле тлеют на полу. Воняет чем-то. Я понимал, что просыпаюсь, но до конца еще не проснулся… Вдруг ужас заставил меня похолодеть. Я явственно почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Смотрит сквозь стену, видит меня, слышит мой страх. Я потянулся к крестику на груди, но рука не слушалась. Кое-как поднял ее к животу. Хотел прочитать «Отче наш», но язык не ворочался. А страх давил, словно мешок с песком. Дыхание перехватило. Несмотря на холод, я покрылся потом. Хотел закричать, но лишь захрипел и окончательно очнулся. Сел, вжавшись в угол. Страх отпустил не сразу, словно волна медленно откатывает от берега.
Я попытался прийти в себя. Похлопал по щекам. Ну и дурак же, так напугаться. И тут услышал скрип снега прямо за дверью. Кто-то очень осторожно подошел к сторожке. Это не человеческие шаги. Вспомнилось причитание Федора про дьявола. Сердце тяжело ухнуло и замерло. Мне нельзя бояться, – вдруг прорезалась мысль. Я – крещенный. Я – православный. За мной – Бог. Мое оружие – молитва. Христос смог победить дьявола в пустыне, и я должен идти по его стопам. Нельзя бояться! Страх расшатывает веру! Именно так наставлял меня духовный отец Никодим.