Ну что ж, батюшка --
он из духовного сословия, ему положено...
-- Не люблю попов, --
на ходу процедила сквозь зубы Княгиня.
-- А кто ж из наших
ихнего брата любит? -- ухмылка разодрала твои промерзшие губы. --
Что, небось, и к уряднику тоже на шею не кинешься?!
Она остановилась.
Обернулась.
-- А ведь прав ты,
Бритый, -- бросила вполголоса, назвав по кличке, что делала редко.
-- Злобы во мне накопилось. Я и раньше была -- не подарок, а после
каторги... Того и гляди -- ядом плеваться начну!
Помолчала.
-- Да сама, аспид
глупый, от того яда и подохну, -- добавила чуть слышно.
Ты ничего не
сказал.
Дверь открыл парнишка
лет четырнадцати, в чистой белой рубахе и портках черного
сукна.
Прямые волосы разделял
аккуратный пробор; ровно посередине.
-- День добрый!
Господин урядник у вас гостит? -- упредив вопросы,
поздоровалась-спросила Княгиня.
-- Истинная правда, у
нас. С батюшкой моим обедать изволят. А вы кто будете?
-- Скажи господину
уряднику: ссыльные, которым он велел явиться, пришли.
Отмечаться.
Еще некоторое время
пришлось разглядывать захлопнувшуюся перед носом дверь, переминаясь
с ноги на ногу и прихлопывая в ладоши -- морозец давал себя знать.
Зима уж на исходе, вот и лютует напоследок.
-- Заходите. Господин
урядник вас примет. Вот только веничком снег с обувки
обтрусите...
Надо же: господин
урядник вас примет! Ровно товарищ министра или глава Е. И. В.
Собственной Канцелярии! Чем мельче бугор, тем больше гонору, дело
известное. Ну и пусть выкобенивается -- его право, не наше.
-- Желаем
здравствовать, ваше благолепие! желаем здравствовать, ваша
строгость!
Как заведено, первым
поздоровались с лицом духовным. Да будь у попа в гостях хоть
обер-полицмейстер или полный генерал -- все равно с батюшкой первым
здороваться, уважение выказывать. Вот ведь устроились, жеребячья
порода! Впрочем, любому добропорядочному обывателю на это плевать.
Это им, ссыльным, волей-неволей все до буквы соблюдать приходится,
чтобы забот не огрести.
Да, и на божницу
перекреститься, это правильно!
-- А-а, явились! -- от
стола обернулся к вошедшим урядник; и лихо подкрутил обвисший было
прокуренный ус. Было видно: ихняя строгость зело пьян -- но не до
беспамятства покамест, говорить сможет.