Сторож с жандармом
угодливо подхихикивают: да-с, дрянь, ваша бдительность, сами
удивляемся -- как еще пьем-с?!
-- С меня обед, милая
госпожа Альтшуллер! Надеюсь, вы позволите хоть этой мелочишкой
искупить вашу дальнюю поездку, да еще в телеге вместо крытого
экипажа! -- я видел вашу... э-э-э... повозку, там, у крыльца.
Сочувствую, поверьте, сочувствую всей душой.
Ты встаешь.
И смотришь, будто со
стороны: твою руку, дряблую, с иссеченной порезами кожей, не спеша
подносят к губам.
Как раньше.
-- Я вижу, вы
согласны. Только перед этим нам надо завершить маленькую
формальность. Так, пустяки...
Короткий взгляд в
сторону жандарма. Усач вытягивается во фрунт, толкает локтем
сторожа. Миг -- и тело убрано со стола, покрыто клеенкой; вот
каталка дребезжит, удаляясь.
Чтобы вскоре
вернуться, как возвращается расторопный официант: с новой
порцией.
Тяжелое предчувствие
наваливается, ледяной рукой насильника сдавливает грудь, шарит под
одеждой. Старый трюк: того, кто ждет, сначала расслабь, отвлеки --
разговором, ложной ошибкой, безразличием -- чтобы затем даже
пощечина показалась топором палача. Старый, но оттого не менее
действенный трюк. Ты в углу, ты -- крыса перед сворой
фокстерьеров-душителей, мелкая доходяга, чьей гордости -- длинный
хвост да тщетный оскал...
Даже крысу не стоит
загонять в угол, думаешь ты невпопад, пока сторож снимает
клеенку.
Тело перед тобой
страшно обезображено. Не надо иметь никаких особых талантов, чтобы
понять сразу, с ослепительным ужасом: над этой женщиной глумились
долго и изобретательно. Выжженные глазницы; на лбу тщательно
вырезан бубновый туз -- некогда кровавый, сейчас он скорее
синюшный, выпячивается дешевым крапом. В полуоткрытом рту почти не
осталось зубов, на правой руке всего два пальца -- остальные
обрублены; на левой пальцев нет вовсе, просто торчат уродливые
култышки, напоминая собачью лапу.
Нет, ты не
отвернулась.
Смотрела.
И даже не вздрогнула,
когда за спиной, не в силах совладать с тошнотой, ринулся в дверь
захлебывающийся Федюньша.
Ему простительно; ему,
ветошнику, а не Бубновой Даме.
Не магу в законе.
-- Вам знакома эта
особа, милая госпожа Альтшуллер?