Привычный процесс прервался
появлением замполита с каким-то свитком в руках. Фёдор Павлович с
трудом протиснулся в заполненный до отказа кабинет начальника и тут
же потребовал слова. Возмущённо произнеся: «Как вам это понравится,
товарищи?» он развернул свиток.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий»
— было начертано на длинной бумажной ленте с перфорированными
краями. Лента сильно походила на бумагу от промышленного самописца,
буквы пьяненько кривились и сильно отличались от каллиграфического
идеала. Концы свитка были подозрительного тёмно-розового цвета,
намекающего на присутствие в клеящем составе родамина. Наличие
родамина подтверждали и розовые руки замполита.
Товарищи, к которым оказался обращён
справедливый вопрос, оживились. Но ответа на него не дали. Я тоже
видел этот плакат над входом в райотдел, когда уже утром
возвращался из «травмы», но ответственность за его снятие на себя
не взял. Спросил только у дежурного, знает ли он о новом лозунге?
Тот не знал. Выскочил на улицу, перематерился, но снимать тоже не
стал. Честно говоря, странный поступок для дежурного, который за
всё получает самым первым. Но может быть, его несколько оправдывала
сердитая фраза: «Вот пусть сами и отдуваются»? Кто были эти
неведомые «сами», я догадывался, но на тот момент мне было не до
того. Впереди ещё два адреса, с которых предстояло привезти для
следователей каких-то неслухов, игнорирующих повестки. Я, кстати,
уже давно привык, что по таким вопросам можно ездить в одиночку, не
то, что в будущие времена, когда тебя сопровождают едва ли не
автоматчики, и дверь тебе обязательно откроют, едва заслышав слово
«милиция».
Первая странность с этим лозунгом
была такая: ни начальник РОВД, прибывающий весьма рано и никто из
сотрудников, никаким образом не отреагировали на этот плакат. Как
будто специально оставили это дело для «замполитического»
воздействия.
Не дождавшись внятного ответа, Фёдор
Павлович, развил своё наступление:
—Товарищи, ведь это же форменное безобразие!
Как же вы допустили, чтобы оно, —
он потряс свитком, —
дискредитировало советскую милицию?
— А
что? — подал голос начальник уголовного розыска, сидевший сегодня
почему-то в самом дальнем углу. — Если обратить написанное в адрес
жуликов, очень даже правильное указание. И пусть не надеются, что
удастся отвертеться.