–
Люба, ты к отцу приехала? – спросил немного сутулый мужичок в
кепке. – Пошли проведу, я к куме иду, так что по пути.
–
Здравствуй! – широко улыбнулась я, хоть и не представляла, кто это
такой.
Мы
шли по улице, здоровались с селянами, и болтали. В основном говорил
мужчина, а я только в нужных местах поддакивала.
Пока шли, я узнала основные сельские сплетни.
Но, в основном все разговоры мужичка сводились к тому, что они с
Фёдором и Степаном собрались колоть Матвеевне порося.
–
Ну вот и всё! – сказал мужичок, когда мы подошли к синим воротам у
раскидистой липы. – Был раз видеть тебя, Люба. Заходи, если что,
Зинаида тоже рада тебе будет.
–
Спасибо, – улыбнулась я, совершенно не представляя, кто такая
Зинаида. И добавила, – не забудь привет от меня ей
передать!
Пока мы прощались, пока Анжелка вытирала
заляпанные в грязюке кеды о траву у ворот, во двор вышел старик,
худой и угловатый. Руки его были большими и нескладными, как
лопаты. И он, казалось, совершенно не представлял куда девать их,
эти руки. Увидев, что это мы, он аж замер:
–
Любаня! – обрадовался он какой-то светлой детской радостью. – С
детками приехала, да?
Он
посмотрел на Анжелику и Ричарда тихими глазами и
спросил.
–
А как зовут вас, детки?
–
Анжелика.
–
Ричард.
–
Вот и хорошо. Вот и славно. Познакомились, – выдохнул он и добавил,
– а меня, значится, Василий Харитонович зовут. Но называйте меня
деда Вася. Мне так привычнее.
Анжелика кивнула. Ричард по-взрослому пожал
деду руку.
–
Проходите в дом, Любаша. И деток бери. Проголодались небось. Сейчас
я молочка вам свеженького налью, только-только от козы подоил.
Хлеба разве что свежего нету, там кусок у меня ещё был, но
зачерствел. Но я варенье открою. Его соседка, Дунька делает. Ты же
помнишь Дуньку, Любаша?
Я
кивнула. Дед от радости говорил мелко-мелко, торопливо, не
переставая.
–
Я ей огород вскопал, а она со мной вареньем рассчиталась. Ты любишь
клубничное варенье? – спросил он Анжелику.
–
Люблю, – покраснела та.
–
И я люблю, вот и хорошо, значит будем лакомиться.
–
Отец, – сказала я, – да мы привезли из города и хлеба, и пирогов. Я
ещё сырников вчера наделала, так тоже захватила.
–
О! Сырники – это хорошо! – обрадовался Василий Харитонович, – Я
очень люблю сырники. У тебя они вкусно получаются. Не так, конечно,
как покойная Валюшка моя делала, но тоже хорошо. Но какие твои
годы, научишься ещё и так, как она, делать…