Банька затянулась, и когда я выбегал из парилки в очередной раз,
Солнце уже клонилось к закату. Вынырнул я лицом к востоку и увидел
там, градусах в двадцати пяти от горизонта вчерашнюю красную
звезду.
До сих пор я думал, что среди бела дня в небе можно увидеть
только одну звезду — Венеру. Но, во-первых, Венера всегда идёт
рядом с Солнцем, поэтому она видна или на восходе, или на закате,
когда солнечные лучи не перебивают её яркость, а во-вторых, Венера
светит молочно-белым светом, а эта звезда — красным. Да и размер —
она отнюдь не была точкой в небе. Это был малюсенький, но диск, у
которого, присмотревшись, я даже различил неровные края.
После парилки в голове прояснилось, и звезда вызвала у меня
интерес. Подошёл Егорыч, проследил мой взгляд:
— Никогда такой в нашем небе не было, — и тон у него при этом
был такой, будто звезда в наше небо пришла из какого-то вражеского
неба, от которого, как известно, можно ждать чего угодно.
Я вышел на берег, и Егорыч протянул мне полотенце.
— Или ещё попаримся? — спросил старик.
— Не, хватит, — отказался я. — Пойду ужин готовить да вещи
разберу. А то вчера и кровать не разобрал, на полу пришлось
спать.
— Тебе бы на тот берег сплавать, водички из родника попить
для-ради… прогонит бодун.
Егорыч говорил об источнике за рекой, который был виден в окно
нашего дома, выходившее на реку. Сельчане говорили, что в нём была
какая-то святая вода с необыкновенными свойствами. На первых порах
мы пару раз набирали оттуда воду, она была вкусная, с
приятно-солоноватым привкусом. Но нам лень было ходить с вёдрами в
обход через деревянный мосток, когда прямо у порога был колодец. Я
махнул рукой и пошёл домой.
Странная звезда не покидала мою голову, тем более, что к вечеру
она поднялась довольно высоко и испускала тусклый красноватый свет.
Располагалась она примерно в том секторе неба, где в этом году
курсировал Юпитер, но двигалась намного медленнее его. Когда
стемнело, я долго всматривался в небо, пытаясь по движению красного
диска определить, звезда это или планета. Мне показалось, что диск
слегка изменил своё положение среди звёзд, но изменение это, если и
было, то столь незначительным, что уверенно я ничего утверждать не
мог. Я вспомнил, что звёзды, в отличие от планет, мерцают, но и это
знание мне не помогло: как я ни всматривался, а может быть именно
из-за этого, ничего понять не удавалось — иногда казалось, что
загадочный объект «подмигивает» мне, но затем оказывалось, что он
светит непрерывным ровным светом. В конце концов, занятие это мне
надоело, и я ушёл в дом.