Добрых полчаса ушли на разъяснение
всем ситуации со связанными чужаками. Учитывая, что никто из троих
незнакомцев не отвечал на вопросы, а взгляды исподлобья пугали
своей дикостью, большинство туристов склонилось к двум вариантам.
Либо эта троица обкуренных туристов-реконструкторов, игравших в
покорение Сибири Ермаком. Либо это перепившие до очумения бомжи из
соседних деревень, заброшенных с разгулом демократии. В обоих
вариантах оставалось ждать, пока хулиганы оклемаются и придут в
себя. Развязывать их, выслушав рассказ Николая, никто из туристов
даже не предлагал.
Туристы занимались утренним туалетом,
не обращая особого внимания на связанных хулиганов, благо те
молчали, зыркая по сторонам. Народ в этом сплаве подобрался
спокойный, многие сплавлялись не первый год и были знакомы.
Новичками оказалась группа врачей, как в шутку называли семерых
мужчин, женщин с детьми, плывших на одном катамаране, они как раз
ещё спали. Николай принялся разжигать костёр, поставил кипятить
воду в двух чистых вёдрах, затем пошёл к лесу, взять пару
отпиленных вечером тюлек на дрова. Тут его и шарахнуло, да ещё
как!
Лес был другой! Не вчерашний,
исхоженный туристами перелесок, с белевшими повсюду туалетными
бумажками и пеньками от спиленного сухостоя. Лес стал нетронутым,
без единой тропинки и следов цивилизации. Более того, почти все
деревья были в два-три обхвата, а некоторые явно превышали два
метра в диаметре. Таких реликтов Николай не видел за все свои годы
путешествий по Уралу. Да, собственно, и в жизни не видал подобного.
Причём, на другом берегу Куйвы стоял точно такой же, невероятный
лес. Да и Куйва была иная, нежели накануне. Нет, на берегу мирно
лежали вытащенные вечером катамараны, вёсла, прочее туристическое
барахло. Всё так же бурлила мелкая и прозрачная река, но её дно!
Своим сглаженным веками галечным покрытием оно нисколько не
напоминало острые камни вчерашней Куйвы, дважды и трижды
пропаханной драгами от устья до истока. Большую часть двадцатого
века многочисленные драги перепахивали уральские речки, добывая
сначала золото, потом платину, а после отечественной войны и
алмазы. Что характерно, на некоторых реках добыча алмазов
прекратилась лишь после распада Союза.
Но самое большое удивление вызвал
огромный непуганый таймень, едва не заплывший в эмалированное
ведро, что споласкивал Николай от вчерашней каши. Здоровенная,
почти метровая, рыба лениво хватала комки каши, а вокруг неё
крутились стайки немаленьких рыбёшек граммов по двести-триста,
подбирая остатки. И это в промышленном, изъезженном туристами вдоль
и поперёк регионе, где о тайменях и забыть успели!