Длинные летние дни потянулись бесконечно и однообразно. Казалось
им не будет конца. Днём одолевала сильная жара. Люди и лошади
буквально изнывали от зноя и с нетерпением ожидали вечерней
прохлады. Но она приносила с собой не только отдых от летнего
пекла, но и тучи комаров и мошкары, роившихся на тёплом, заросшем
камышами мелководье. И эта напасть была ничуть не лучше дневного
зноя. Спать было невозможно. Да и запасы провианта в походном обозе
быстро истощались. Прокормить многотысячное войско было не
просто.
- Так мы совсем отощаем, скоро лошадей своих, ворон, да
окрестных собак жрать будем, - тихо, чтоб не слышали командиры,
роптали воины из племенных ополчений. Их созывали из сёл и деревень
набатом только в случае большой беды. И, в отличии от княжеских
дружин, они не привыкли к долгой ратной службе и тяготам длительных
походов.
Опасаясь возвращения степняков с подмогой, а тем паче -
неведомого колдуна, весть о котором быстро разлетелась,
бдительности не теряли.
- Надо бы нам из Святограда своих ведунов, да кудесников в
подмогу позвать, - говорили ратники, сидя вечером у костра, - А ну
как появится этот поганый колдун? Их, этих бесов, говорят ни сталь,
ни огонь не берёт. Что тогда делать будем?
Между тем, лагерь обнесли небольшим земляным валом, поверх
которого поставили высокий бревенчатый тын из остроконечных
тёсанных брёвен, а перед ним врыли под наклоном крепкие заострённые
колья. Выставили круглосуточные караулы.
В центре лагеря поставили большой княжеский шатёр, искусно
расшитый и увенчанный, как было принято, чёлкой становой,
обозначавшей присутствие князя и главного воеводы. Она представляла
собой треугольный стяг, большое и хорошо заметное издали полотнище
багряного цвета, расшитого по краям золотом. Его навершие было
сделано в виде копья с изображением Светлого Духа, как символ
принятой недавно новой веры, вместо старых Богов.
Все, от воевод, до простых мужиков из племенного ополчения,
уважали князя Бурислава и оказывали ему почести, какие было
положено только Великому Кагану. Не для кого не было секретом, что
умирающий склавинский повелитель уже назначил его своим приемником
и отдал под его команду своё войско, чтобы привыкали к новому
господину. Сам Велимир слабеющей рукой подписал завещательную
грамоту, которая официально провозглашала молодого князя
наследником святоградского престола.