Самый элитный бордель древнего центра Вселенной, порочная
экономика которой построена на гигантской машине узаконенной
секс-индустрии. Вся мужская половина великий и несокрушимой Империи
Деус мечтала там побывать, поразвлечься или даже уже побывала…
Мужчины-голодианцы особенной привлекательностью не отличались.
Носатые, лысые, низкорослые. Они рано толстели, и даже ещё молодые
курсанты Космической Академии родом с прокля́той планеты на фоне
подтянутых и спортивных сокурсников выглядели жирненькими
стариками. К сожалению, эти уродцы учились именно на моём
факультете, так что сталкивать приходилось.
Сальные взгляды круглых и полупрозрачных глаз вызывали во мне
исключительно омерзительное ощущение. В точности так как
сейчас.
Тяжело дыша и сочно облизывая пухлые, красные губы эта сволочь
разглядывала меня, как заядлый гурман. Я для него — неизвестное, но
на вид аппетитное блюдо.
Похоже, меня собрались продавать секс-рабыней. К такому
решительному повороту судьбы меня в Академии не готовили…
Так, паника, стоп. С чего я вдруг делаю скорые и печальные
выводы? Справедливости ради скажу, что в сравнении с голодианками я
— мелкая, тощая белая мышь. Глом о них как-то рассказывал,
самозабвенно постанывая и в экстазе закатывая глаза.
Рослые, статные, бронзовокожие, светловолосые. У них есть и
бёдра и грудь. По утверждению всех мне известных мужчин, лучшие
куртизанки вселенной обладали инстинктами сокрушительной силы и
малыми крохами разума.
Я не такая. Я размножаться не жажду, и в целом мужчин
недолюбливаю. Младшая женщина рода Авериных росточком не вышла и
статью не выползла.
Своего похотливого сторожа я рассматривала из-под ресниц.
Мембрана старенького оволятора после встряски, устроенной Гломом,
стала как будто прозрачней. Над лысой макушкой надсмотрщика очень
тускло светил круглый жёлтый фонарь. Если я правильно помню, такие
должны быть в хозяйственных трюмах. Отлично.
Лечебные капсулы, подобные этой жрут целую прорву ресурсов.
Значит, меня уже перевезли на какой-то корабль, ведь на катерах
оволяторы не устанавливают. Судя по отсутствию невесомости и
характе́рному гулу разгона ведущего двигателя, — судно готовят к
прыжку. Прекрасно: в случае чего, никто из команды голодианцу на
помощь не бросится.
Стена за широкой спиной коротышки была ещё плохо видна, но я
заметила вдруг характе́рное мерцание голубых огоньков. Два, четыре,
шесть. Чуть выше светится красный. Неужели пожарная сигнализация?
Увиденное заставило замереть и с огромным трудом затаить
предательски участившееся дыхание. Стой сердце, куда ты! Мне нельзя
себя выдать. Не здесь, не сейчас. Мне так повезло? Быть не
может.