Между тем, из камеры, куда только что запихнули, потерявшего
сознание солдатика, одна за другой, выскочили четыре тени, и не
особенно рассусоливая, быстренько просочились в тамбур вагона,
плотненько на ключ заперев за собой входную дверь. И как только они
исчезли из поля зрения, дверь ведущая в камеру, тут же сама собой
прикрылась, огораживая оставшихся там осужденных от центрального
прохода. Рахмаджону, пришедшему в себя, тоже не оставалось ничего
делать, как подергавшись некоторое время, и поняв, что самому ему
не удастся развязать руки и выдернуть изо рта вонючий кляп, сделать
еще несколько попыток освобождения, а после успокоиться и заснуть,
прижавшись к Анке, чтобы согреться. Все же пол был изрядно холодный
и почему-то сырой.
Тени, между тем собрались в тамбуре, и я глянув в боковое окно,
а затем в центральное, вдруг обратил внимание, что Столыпинский
вагон, прицеплен к товарному с тормозной площадкой. Нет, ну
разумеется, можно было открыть боковую дверь, попрыгать на землю, а
потом попытаться выбраться из этой передряги лесами. Но почему-то
мне показалось, что тормозная площадка товарного вагона будет
гораздо лучшим вариантом, развития событий. Тем более в голове тут
же возникла очередная мысль, показавшаяся мне более рациональной,
чем первая.
Поэтому недолго думая решил воспользоваться именно этим
вариантом. Открыв дверь ведущую в сторону товарного вагона,
предложил попутчикам перебираться именно туда. Сам же я ушел
последним, вновь закрыв дверь на ключ. Даже если преследователи
очнуться чуть раньше ожидаемого, пока разбудят проводника, пока
найдут ключ, пока откроют, будет уже поздно. К тому же я совсем не
хотел останавливаться на достигнутом. Тем более, что появилась
такая оказия.
Увы, не все такие умные как я. И пока я закрывал за собой двери,
большая часть моих попутчиков, перебравшись на тормозную площадку
товарного вагона, продолжили движение, и спустившись на нижнюю
ступеньку подножки попрыгали на землю. Причем мне удалось удержать
только последнего, схватив его за воротник.
- Ты куда, придурок? – в сердцах воскликнул я.
- Так ведь все… - недоуменно начал он.
- Все в дерьмо бросились, и ты за ними нырнешь? Идиот. Запомни,
мальчик. Всегда лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Хотя если
хочешь, можешь, конечно, прыгать.