Меня выворачивало от отвращения и мерзкой пошлости
ситуации.
Олька суетилась рядом и только усугубляла тошноту своим запахом
и видом.
– Уйди, меня от тебя тошнит! Дура! – прохрипела я между
спазмами.
Мерзость какая. Банальщина и гадость. Бежать отсюда навсегда! –
думала я, умываясь в ванной.
– Прости меня, – пробормотала Ольга, наблюдая, как я обуваюсь в
коридоре.
– Какая болезнь! Дура! Я на трёх работах, по-твоему, больная
впахивала? Куда ты свой мозг дела? Идиотка! Разыскивай сама теперь
своего Алёшеньку, куда он или вляпался, или свалил, выходит, от нас
обеих! Дарю тебе этого колобка. Обо мне – забудь! – отчеканила я ей
в глаза, переступая порог.
Какая я дура! Мне же прямым текстом муж сказал, что уходит к
другой! Какие тайные смыслы я искала в этом? И зачем? Оправдать
его?
Страдала, что он защищает семью от угрозы. Кто? Лёша? Себя,
любимого и единственного принесёт в жертву? Кому? Детям, которых он
не замечает? Жене, которой изменяет даже с её подругой.
С подругой.
Это было больно.
Мы с Ольгой дружили ещё со школы. Она перевелась в наш класс из
другого района и как-то так сложилось, что у меня с этой
эльфийского вида умненькой девочкой, оказалось много общего.
Одинаковые взгляды на книжных героев на уроках литературы.
Одинаковые вкусы в поэзии в старших классах. Мы читали с ней одни
книжки, жили похожими принципами.
Даже разойдясь по разным институтам, мы не потеряли друг
друга.
Я думала, что не потеряла.
Я верила.
Слепая курица.
У меня, как это ни странно, злости на Ольку не было. Она мне
стала омерзительна. Вся. От кончиков ухоженных ноготочков до
белобрысой макушки.
Даже запах её духов отвратен теперь.
Смогу ли я теперь пить кофе? Воспоминания о напитке вызывают
спазмы в желудке.
Из-за злости я и не заметила, как подкатила к дому.
Наш дом – башня с одним подъездом. Перед входом стояла
узнаваемая машина скорой помощи. Перепады температуры в мае не
проходят даром ни для кого.
Как же я удивилась, когда, зайдя в квартиру, обнаружила врачей
скорой у себя в квартире.
– Он довёл меня до инфаркта! – визжала Лариса Васильевна.
– Что-нибудь серьёзное? – тихо спросила я стоящую в проёме
гостиной двери женщину в форменной куртке.
– Блажит, – ответила она.
– Что здесь происходит? – громко спросила я, делая шаг в
комнату.