целила его и позволила дождаться
остальных хирдманов.
Мой хирд изрядно окреп. Целых пять ульверов крепко
стояли на девятой руне. Наверное, некоторые из них уже могли бы
стать хельтами, но без твариных сердец они придерживали руку и
делились благодатью с другими.
Парни радовались, глядя на море, а я – глядя на них. Меня
переполняла такая гордость, будто ульверы были моими собственными
детьми, хоть зачастую они вели себя неразумно. К
примеру, зачем Эгиль спрыгнул с драккара? Мы же ничего не знаем об
этих водах! Вдруг тут водятся неведомые твари или ядовитые змеи? Но
Кот с довольной мордой сделал круг возле корабля,
потом вскарабкался обратно, встряхиваясь и разбрызгивая соленые
капли на всех ульверов.
Сейчас, по моим подсчетам, шёл месяц Хунора, конец лета, но тут,
на Южном море, было весьма жарко и солнечно. Никогда не думал, что
морская вода может быть теплее парного молока. Наверное, тут и бань
не строят. А зачем, если можно помыться и так?
Хотевит, уже бывавший в Годрланде, рассказывал, что баню там
тоже уважают, только делают иначе, не как в Альфарики или на
Северных островах. Будто это огромный каменный домина,
куда приходят важные люди со всего города, там много чаш с водой, а
вода всякая: и горячая, и теплая, и прохладная. А еще будто в той
бане можно не только мыться, но и поесть, и выпить, и на пляски
посмотреть. Хотя в чем забава смотреть, как другие
пляшут? Веселее же выйти из-за стола, самому потопать ногами да
похлопать руками! Правда, зачем это делать в бане, где и мокро, и
скользко? Да и голышом при всех выплясывать как-то
чудно. Дикие люди – эти годрландцы!
Жирный много чего нарассказывал и о Годрланде, и о самом
наибольшем городе – Гульборге, который на их манер называется
Альмуба́рака(1). Сказывал, что сарапы легко захватили город, хоть
он с виду и неприступный, порядки особо не меняли, даже конунг там
сидит не сарапский, а свой, годрландский. Богу-Солнцу
тоже не заставляли молиться, только сольхусов
настроили всюду, а так, молись кому хочешь, верь в кого хочешь,
главное плати вовремя. С тех, кто своим богам кланяется, берут
подать повыше, а с солнечных – поменьше, потому многие купцы быстро
переменили веру. Торговцы-норды тоже напоказ носят
круги и вертят руками на сарапский манер, чтоб поменьше
платить.