- Но это
значит... война? – нахмурилась девушка.
- Почти
наверняка. А знаешь, что хуже всего? – вздохнул я. – Если Вторая
мировая война унесла по разным подсчётам от пятидесяти до
восьмидесяти миллионов жизней, то Третья станет последней. Воевать
после неё будет некому, не на чем и незачем. Накопленного
человечеством арсенала ультимативного оружия достаточно, чтобы
уничтожить всё живое на планете... несколько раз.
- Ерофей…
это страшно, – Света поёжилась.
- Ещё как.
Особенно страшно профессиональным военным, понимающим, что такое
«тотальное уничтожение», – согласно кивнул я в ответ. – Для учёных
это очередная «интересная физика». А политикам и стоящим за их
спинами «совладельцам» не страшно. Первые живут по принципу «после
нас хоть потоп», а вторые надеются на бункеры и мечтают об очистке
планеты от лишнего населения.
- А обычные
люди?
- А что они
могут? – пожал я плечами. – Простых людей никто ни о чём и
спрашивать не станет. До выборов так точно. Но до них же ещё дожить
надо.
- Бр-р, –
Света ссадила со своих коленей пригревшегося двухвостого и,
поднявшись на ноги, тряхнула головой. – Мне твой мир не
нравится.
- Его
жителям, поверь, происходящее тоже не по нраву. По крайней мере,
тем, кто умеет думать, – отозвался я и, глянув на изрядно притухший
костёр, встал с хвойной подстилки вслед за подругой. – Ладно, пора
спать. Завтра будет долгий день и нам понадобится немало
сил.
Ночь,
проведённая нами в шалаше, «выращенном» мною из ближайшего
кустарника по методу Остромирова, прошла без эксцессов. Света
уснула, едва её голова коснулась моей свернутой валиком куртки,
послужившей девушке подушкой, а я ещё некоторое время ворочался в
темноте, прогоняя не самые приятные мысли из головы. Короткая
история, поведанная мною подруге, разбередила память, так что
уснуть мне удалось лишь через добрых полчаса.
Утро в
новом мире встретило нас лёгкой прохладой, хлопьями тающего на
ярком солнце тумана, выползшего из ложа протекавшего рядом ручья,
пением птиц и запахом разнотравья, доносящегося с опушки.
Удивительно, но от вчерашней хандры, что моей, что Светиной, не
осталось и следа. А уж когда отправленный в наш мир с записками для
знакомых, котяра вернулся с пухлой стопкой исписанных листов, среди
которых нашлись письма не только от княжьей четы и госпожи Багалей,
но и целая рукопись от Граца, настроение и вовсе стало радужным.
Правда... был один смущающий момент. В конце письма Рогнеда
Владимировна настоятельно просила «не гонять бедного котика
туда-сюда ежечасно» и предлагала ограничиться доставкой почты по
вечерам. Учитывая, что первые письма мы отправили почти сутки
назад, эти строки наводили на странные размышления...