Эхо
выстрелов стихает, и над рекой повисает тяжёлая, нервная тишина.
Минуту мы прислушиваемся к ней, а кое-кто и всматривается в резкие
тени и силуэты, расчертившие пейзаж, видимый «Кошачьим глазом». Но
никакого шевеления со стороны напавших не наблюдается. Тихо, как в
гробу. Ненадолго. Очухавшийся от скоротечного боя, полусотник
разразился приказами, и стрельцы, покинув укрытие, отправились на
разведку... и сбор трофеев.
- Стоян
Смеянович, а ты уверен, что это безопасно? Вдруг там ещё десяток
татей за камнями таится? –спросил я, обнимая прижавшуюся ко мне
подругу. В ответ полусотник хмыкнул и, выудив из-за пазухи кафтана
деревянный медальон на толстом шнурке-гайтане, продемонстрировал
его нам. Не понял...
- Этот
оберег мне когда-то матушка дала. Ежели рядом оказывается кто-то,
желающий зла, он теплеет. На расстоянии, правда, действует куда
хуже, о надвигающейся опасности предупредить не может, но в бою так
же теплеет, а едва тот минует, сразу остывает, – объяснил Стоян,
подбрасывая на ладони невзрачный деревянный кругляш с выжженным на
нём рисунком... рассмотреть который мне, к сожалению, не
удалось.
-
Интересная вещица, полезная, – я уважительно покачал головой, но
увидевший мой интерес к оберегу, полусотник понял его
по-своему.
- Э, нет,
купец, такое запросто не купишь, так что о торговле можешь и не
думать, – отозвался он и пояснил: – Наши обереги ладятся только для
близких. Для родни и друзей... Но дарить их, продавать, красть или
с мёртвых сымать бессмысленно. Силу в чужих руках они теряют сразу
и навсегда.
- Понимаю,
– я вздохнул. Ну да, было бы странно ожидать, что при такой
насыщенности и даже агрессивности инфополя здешние обитатели пошли
по чисто техническому пути развития, не сумев приспособить
«халявную» силу для своих целей. Хотя-а, если вспомнить мою
«историческую родину» и теории князя сотоварищи... Эх.
- А вот о
торговле самострелами, вроде ваших с невестой, я бы на твоём месте
поразмыслил основательно, – заметил Стоян. – Уж больно ладные они.
А ежели ещё и дешевле огнебоя окажутся, так острожные воеводы их с
удовольствием покупать станут. Уж поверь.
- Что так?
– поинтересовался я. – Ваши пищали-то бьют куда как
дальше.
- Оно так,
– вздохнул полусотник. – Но у них своих тягостей хватает. Припас
дорог, свинец для дроба и пуль тоже недёшев. Своих пороховых
мельниц на Бие нет и в помине, острожникам запрещено их возведение
государевым указом. А свинца здесь, сколько ни лазали по холмам да
лесам царёвы розмыслы, так и не сыскали. Приходится припас из-за
Старого Камня возить. А это долгонько, знаешь ли. Да и не всегда
удобны пищали в здешних местах. Сам же видел, как воевать
приходится. Одно дело – на стене стоять да в идущего на приступ
врага палить или в чистом поле, как водится, грудь в грудь с ним
сойтись. А в здешних лесах? Пока снарядишь пищаль да к выстрелу
изготовишься, самы, в засадах хоронящиеся, глядишь, уже десяток
стрельцов из луков положили.