- Притащишь
рыбу с кухни Старицких, будет тебе уха, – сообщил я двухвостому.
Тот дёрнул ухом, смерил меня долгим ленивым взглядом... и, прыгнув
через костёр, исчез, будто его и не было. Впрочем, уже через минуту
кот вернулся. И не только с рыбой, но и с кастрюлей. Хозяйственный
какой. Собственную посуду ему подавай...
Наблюдавшая
за этим действом, Света не сдержала короткого смешка, за что
заслужила лишь презрительный взгляд двухвостого.
-
Разбаловал ты его, Ероша, – покачала она головой, наблюдая, как я
разделываю здоровенную форель, притащенную котярой. – Он бы её и
так съел.
- Мог бы, –
согласился я. Распотрошив рыбу, я бросил требуху в металлическую
миску из своих походных запасов, после чего подсунул её под нос
внимательно наблюдающего за моими действиями двухвостого. Кот
облизнулся и, в момент схарчив подачку, включил мурчальник. Но за
приготовлением рыбы следить не перестал. Я же, продолжая разделку,
обратился к Свете. – Но видишь ли в чём дело, солнце моё, толку в
том для него никакого не было бы. Двухвостый вовсе не нуждается в
подобной пище. Он – потустороннее существо, и кормится, на самом
деле, охотясь на таких же потусторонних тварей за
Кромкой.
- Тогда
зачем... – не поняла Света и, не договорив, кивнула на уже
порубленную форель в кастрюле, которую я как раз заливал
водой.
- А вот это
совсем другой вопрос, – улыбнулся я. – Приготовленная руками
человека, материальная пища для него деликатес. Про всяких домовых,
банников, овинников с лешими слышала?
- Ну да, –
неуверенно кивнула подруга.
- Во-от,
здесь тот же самый случай. Домовому ставят блюдечко с молоком,
кладут горбушку хлеба в подношение. Лешего задабривают тем же
хлебом, сыром... то есть, пищей, приготовленной руками человека.
Понимаешь? Просто рыба, просто мясо... они не имеют для
потусторонних созданий вкуса и в принципе не представляют
какого-либо интереса. А вот если из тех же продуктов приготовить
еду, вложить в неё свой труд, силы, желание… она превратится для
них в деликатес, обретёт вкус и питательность. Причем желательно,
чтобы блюдо было приготовлено специально для потусторонника, то
есть, с явным осознанием, что эта пища предназначена тому же
домовому или лешему. Такое подношение для них вдвое
слаще.
- То есть,
смысл не в угощении как таковом, а в... его информационной
насыщенности, так? – протянула Света. Мы с котярой кивнули, отчего
светлые бровки моей пассии удивлённо приподнялись. – Э-э, Ероша...
он что, меня понимает?