- Не нравится мне это, - проворчал старик Смит.
- Надо было оставаться на берегу, - ответил ему первый
помощник.
- Op de aanval! - раздался вопль из темноты.
- Не стрелять! - крикнул я, когда увидел, что боцман схватился
за пистолет.
Оставшиеся в живых голландцы бросились на нас, словно дикие
звери. Их глаза уже привыкли к темноте, они знали этот корабль от
киля до клотика, их было больше и они стремились забрать с собой в
могилу как можно больше пиратов. Им нечего было уже терять. Битва
закипела по новой.
Капитан выхватил шпагу и сам бросился в атаку.
- Все, живее вниз! Кто зачищал трюм, получит плетей! - рявкнул
он, широкими круговыми ударами защищаясь от врагов.
Мы вчетвером отбивались от наседающих голландцев: капитан,
первый помощник, боцман и я. Мой клинок мелькал в воздухе, каждым
ударом выпуская кровь кому-нибудь из голландцев. Толстый Уолш
орудовал коротким тесаком с небывалой сноровкой, а старик Смит
отбивался боцманской тростью и кинжалом.
С палубы уже спускались матросы, набиваясь в тесное пространство
трюма и вынуждая нас идти грудью на клинки. Я с трудом отбил
очередной удар и бесчестно пнул голландца по яйцам. Когда тот
согнулся от боли - я коротко ткнул его шпагой в живот и крутанул
лезвием в ране, словно вырезая сердцевину яблока.
Томас выписывал клинком причудливые фигуры, восьмерки и круги,
каждый раз отбивая удары за мгновение до того, как они достигнут
его. Капитан уже отправил в небытие двух матросов, пока я возился с
первым.
Уолш прикрывал капитану спину, страшно рычал и ругался
по-ирландски, когда короткому тесаку не доставало буквально
нескольких дюймов до врага.
Я принял удар палаша на клинок. Шпага, снятая с французского
офицера, зазвенела, но не сломалась, и я, благословив французских
оружейников, быстро резанул голландца по шее. Я отпихнул уже
мёртвое тело, и с удивлением обнаружил, что схватка уже
закончилась.
- Твой, похоже, был последним, - тяжёло дыша, заметил
старпом.
- Поганые трусы не рискнули встретить нас на палубе, - сплюнул
я.
- Они убили Смита, - процедил капитан.
По толпе сзади нас пронёсся взволнованный шёпот.
- Старый пень как знал, что в последний раз в море вышёл, -
хмыкнул ирландец и перекрестился. - Упокой Господь его душу.
- Трупы наверх, - приказал Томас. - Вы двое, за мной.
Я протёр клинок полой рубахи и с громким стуком загнал его в
ножны. Меч, проливший сегодня столько крови, заслужил немного
покоя.