— Ух ты! А я так смогу? — Луиза вскочила и, позабыв о манерах, с
детской непосредственностью захлопала в ладоши.
— Конечно, — Клебер потрепал ее по волосам, как озорного
мальчишку, но юную леди его грубоватая ласка не смутила — она даже
немного подалась вперед, ластясь под его руку. Глядя на эту
идиллическую картину, я невольно улыбнулась. — Если будешь хорошо
себя вести на уроках мисс Вилберг, то по вечерам я буду показывать
тебе простые заклинания. Договорились?
Луиза кивнула, при этом она светилась от счастья, как начищенный
чайничек и, судя по нетерпеливо сжатым кулачкам, собиралась
истребовать себе аванс в виде первого урока прямо сейчас. А Райан,
похоже, вовсе не прочь был преподать этот первый урок, но теплую
радость момент разрушил хлопок двери и семенящий топот женских
ног.
Я поднялась и оправила подол юбки, улыбка сползла с лица сама
собой. Даже не оборачиваясь я знала, что пришла Илена. К счастью,
сегодня ее целью была не Луиза.
Райан при виде своей гостьи, которая к тому же держала в руках
конверт с сургучной печатью, поднялся и вмиг стал таким же
серьезным, неприступным и холодным, как при нашей первой
встрече.
Илена хотела что-то сказать, но дракон оборвал ее жестом
руки.
— Идем, — бросил он, открывая перед леди дверь. Но в этом жесте
содержалось не приглашение, а приказ, которому она вынуждена была
подчиниться.
Райан
В первый день после сильного спонтанного всплеска магии Луизы я
еще пытался участвовать в ее жизни активнее, но все, чего добился —
это страха сестренки и напряженного вида мисс Вилберг. На второй
день попытался работать, но голова никак не хотела соображать.
Мысли путались от давно забытых чувств и воспоминаний, от ощущения
уюта, которое появлялось каждый раз, стоило только Трейсил и
малышке забыть о моем присутствии. Я оставался чужим в том
маленьком уютном мире, который гувернантка старательно выстраивала
вокруг своей воспитанницы, но только пока. Я должен был все
изменить — ради Луизы. И я не позволю Вилберг настроить мою сестру
против меня.
Под предлогом неотложных дел я молча оставался неподалеку на
случай очередного выброса магии и чувствовал себя натуралистом,
который хочет подобраться к красивым, но редким и пугливым птичкам.
На третий день такая возможность мне представилась.
Когда Луиза впервые за три дня рассмеялась, я поднял глаза от
писем, которые и не читал вовсе — так только, делал вид, чтобы быть
рядом, но не слишком досаждать своим обществом.