Полуденное солнце раскаляло дерево паркета, высвечивая в воздухе
частички пыли. Я перемещала взгляд от обитого зеленым бархатом
дивана к камину, украшенному резным камнем, потом к распахнутым
бежевым шторам, пускающим в комнату слишком много света, который
слепил меня. Потом глядела на свои простые коричневые туфли и подол
поношенного изумрудного платья, на дорожный багаж, стоявший под
ногами, в общем, куда угодно, только не на Дракона, не на Райана
Келберга.
— Трейсил Вилберг, — в его устах мое имя прозвучало как
оскорбление, — как вы посмели заявиться сюда?
— По вашему приказу и с одобрения Академии классических
искусств, — отчеканила я холодно, все же осмелившись поднять взгляд
на аристократа.
Его светлые волосы в солнечных лучах горели, как расплавленное
золото, в карих глазах сверкали яркие искры. Казалось, он готов
испепелить меня на месте.
— Убирайтесь отсюда немедленно, я ни за что не доверю вам свою
сестру! — почти прорычал он, острые скулы напряглись, на них начали
проступать золотые чешуйки.
Я вздрогнула, но не отступила. Я не могу уйти, по крайней мере
без очень веской на то причины. Если покину поместье раньше, чем
через год, оговоренный в контракте, то обязана буду выплатить
Академии огромную сумму в качестве компенсации. Ни у меня, ни у
моей семьи таких денег нет, такой долг пустит меня и мою бабушку по
миру. И хоть оставаться в доме злейшего врага моего рода — почти
самоубийство, мне придется рискнуть.
— Согласно правилам Академии, вы выбрали меня на должность
гувернантки для своей младшей сестры. Контракт заключен, вы не
имеете права выгнать меня без серьезной на то причины, — я очень
старалась, чтобы голос звучал ровно, но в нем все же слышались
нервозные нотки. Я редко теряла самообладание, но сейчас, глядя на
напряженную фигуру дракона, который и в человеческом облике выше
меня едва ли не на пол метра, мне впервые за долгие годы стало
действительно страшно.
— Это обман! Академия не предоставляет полных имен кандидаток,
только их характеристики! — голос Райана уже больше походил на
рык.
— Вы вправе обратиться с претензией в совет Академии, но до тех
пор я обязана выполнять свою работу, — смотреть в карие с золотыми
искрами глаза, которые пытались меня испепелить уже целую минуту,
оказалось очень сложно, но я сжала ручки чемодана покрепче и
выдержала это испытание.
