— Он гугенот, — огрызнулся юный
Лоррен. — Это они отца убили!
— Хватит! — граф де Лош почувствовал,
что начинает сердиться. — У него тоже отца убили. И у него. И у
меня, если хочешь знать, тоже! И я его даже не помню, — с
неожиданной грустью заключил шевалье, с удивлением заметив, что
предметы ни с того ни с сего потеряли четкость.
Все три принца одновременно перестали
всхлипывать. Анри де Бурбон поднялся с пола и обнял Жоржа-Мишеля за
шею.
— Ладно, — граф де Лош мягко
высвободился из объятий двоюродного брата и своим платком вытер ему
лицо. — И что с вами делать? Как узнает ее величество о ваших
проказах — точно велит высечь... Всех твоих. Не посмотрит, что
принцы.
— И без сладкого оставит, — грустно
добавил маленький Бурбон.
— Да откуда она узнает? — проворчал
Анри де Лоррен.
Жорж-Мишель пожал плечами, всем своим
видом показывая, что вопрос кузена праздный. Мадам Екатерина знала
все.
— Да я... убью того, кто матушке
наболтает! — сгоряча пообещал дофин и перепуганные слуги
постарались втиснуться в стену. Бедняги ничуть не сомневались, что
юные принцы вполне способны отправить к праотцам несчастного,
посмевшего вызвать их неудовольствие. Лично или поручат кому-либо
другому — для несчастного значения не имело.
Граф де Лош пожал плечами
вторично.
— А смысл? — резонно вопросил он. —
Да стоит ее величеству на вас посмотреть — ужас! — у одного нос
разбит, у другого глаз подбит, одежда порвана... Одежда... — почти
бессмысленно повторил Жорж-Мишель, хлопнул себя по лбу и вскочил с
табурета. — Ну, конечно... Эй вы, болваны, воду, одежду, живо! —
прикрикнул на слуг юный шевалье.
— Анри, — все три принца обернулись
одновременно, и Жорж-Мишель досадливо поморщился — угораздило же их
матушек дать мальчишкам одинаковые имена. — Жуанвиль, умойся и
причешись. Анжу, ты тоже... да, и не забудь переодеться. Беарн! Бог
мой, с тобой-то что делать?! — Жорж-Мишель схватился за голову.
Юный наследник Наварры оглядел себя и виновато развел руками.
Когда слегка запыхавшаяся
королева-мать появилась в апартаментах принцев, комната была
приведена в полный порядок, а сами принцы умыты, причесаны и
переодеты. Если бы не синяки, ссадины и царапины на физиономиях, ее
величество могла бы решить, будто мальчишки прилежно грызли гранит
наук, и лишь ее появление оторвало принцев от этого увлекательного
занятия. Однако королева Екатерина не была слепой. У трех Генрихов,
лакеев и даже у графа де Лош души ушли в пятки, когда ее величество
медленно окинула их взглядом больших чуть на выкате глаз.