— Конечно, — с досадой воскликнул
юноша, — вам подавай красавцев и принцев, а на простого дворянина
вы и не взгляните!
Девицы дружно рассмеялись.
— Жорж, вы почти красавец и почти
принц, — лукаво заявила мадмуазель де Лимей и поцеловала юношу,
желая заглушить возражения. — Ну, где наши проказники? — спросила
она, когда Жорж-Мишель, наконец, улыбнулся.
— Там, где и должны быть, — ответил
граф, вновь впадая в меланхолию. — Под замком... Одни... В
темноте... И без ужина...
Общий крик ужаса был достойным
ответом на печальную новость.
— Но почему?!
— Ах, Боже мой, все очень просто, —
отвечал Жорж-Мишель, лихорадочно подыскивая подходящее объяснение.
— Герцог де Гиз и принц Беарнский поспорили из-за одной дамы... — В
глазах фрейлин загорелось жгучее любопытство, но шевалье затряс
головой, давая понять, что честь дворянина не позволяет ему назвать
имя счастливицы. — А потом в спор вмешался его высочество дофин...
В общем, слово за слово... — граф де Лош развел руками. — Ее
величество была очень недовольна.
Красавицы томно вздохнули, даже не
подумав, что в силу своего возраста Гиз и Беарн могли спорить и
драться из-за кого угодно, но только не из-за женщин. Привыкнув
вызвать страсть у всех представителей мужского пола, начиная с
несмышленых мальчишек-пажей и кончая седобородыми старцами,
фрейлины не сомневались, что смогли поразить воображение юных
принцев. И теперь мысль о том, что проказники были наказаны за
подобную безделицу, заставила девиц потребовать от графа
немедленных действий по спасению принцев. Немедленное спасение, с
точки зрения фрейлин, заключалось в том, чтобы накормить милых
мальчиков.
— Но как?! — расстроенный шевалье
опустился на ближайший сундук. — Бедняги сидят под замком, а ключ у
ее величества. А со стороны рва ни одна лестница до их окна не
достанет.
— Так они заперты в своих покоях?! —
заулыбались дамы и переглянулись.
— В покоях Анжу, — уточнил
шевалье.
— И занесло сюда эту святошу! — к
величайшему недоумению шевалье прошипела мадмуазель де Лимей.
Остальные фрейлины согласно закивали, озабочено сдвинули тонкие
брови, с отвращением наморщили носики.
— Вы о ком? — удивился
Жорж-Мишель.
— О бывшей жене Франсуа де
Монморанси, — ответила за всех мадмуазель дю Руэ. — Она опять
приехала пощипать беднягу.
— Ненасытная ханжа! — выпалила
красотка де Версиньи.