— Ты умрешь здесь!..
Валеран VIII, граф де Бретей,
прозванный в войсках «Львом битвы», резко осадил коня. Спешился. Не
глядя, бросил поводья. Медленно подошел к рухнувшей у кромки обрыва
жене. Сплюнул.
Графиня попыталась подняться, но ее
сил хватило только на то, чтобы встать на колени, умоляюще
протянуть к мужу руки и спросить «За что?».
— Тварь! — не помня себя, Валеран
ухватил жену за косу, остервенело рванул, выхватил кинжал и
принялся ожесточенно перепиливать волосы графини чуть ли не у самых
корней. Так наказывало неверных жен простонародье, но графу де
Бретей не было до этого дела. Сейчас он ничем не отличался от
последнего из крестьян, и когда тяжелая коса жены оказалась в его
руках, принялся избивать ею графиню, словно мужичку. Наконец, силы
оставили Валерана, он выронил косу, тяжело привалился к коню и
прошептал, словно самое страшное ругательство: «Бургундка...»
Слуги испуганно следили за
господином, слабо надеясь, что теперь, когда тот изнемог от ярости,
его сердце смягчится и он пощадит жену, но Валеран коротко
приказал:
— Повесить.
— Я невиновна! — люди и кони дрогнули
от этого отчаянного крика, но Валерану он только придал сил.
— Невиновна?! — граф в ярости
рванулся к жене. — Вам было мало взять в плен меня... меня
— ненавистника бургундцев и англичан, вам потребовалось соблазнить
короля!
— Это неправда... — графиня
попыталась обнять колени супруга, но Валеран отшвырнул жену
прочь.
— Довольно лгать, сейчас ты умрешь,
так хотя бы перед смертью скажи правду! – Валеран наклонился к
жене, ухватил за подбородок, притянул ее лицо к своему лицу и
несколько нескончаемо долгих мгновений вглядывался в глаза жены,
словно надеялся отыскать в них истину. Наконец, граф разжал пальцы,
выпрямился и, холодно глядя на жену сверху вниз, прошептал: —
Лживый ангел...
И эти слова были сказаны таким тоном,
что и слуги, и графиня поняли, что надеяться не на что. Валеран
оглянулся, отыскал взглядом самый крепкий дуб и коротко кивнул на
него слугам:
— Там и побыстрей!
Слуги нехотя приблизились к графине,
осторожно подняли с земли, и тогда несчастная отчаянным усилием
рванулась вперед и вновь рухнула у ног мужа:
— Позовите священника... Позвольте
мне исповедоваться перед смертью...
— К чему? — Валеран не удостоил жену
даже взглядом. — Грязь с вашей души уже ничем не смыть. Вы
заслужили кару, так примите ее достойно, иначе я решу, будто ваш
отец был еще больше обманут вашей матушкой, чем даже я вами, —
Валеран криво усмехнулся.
