На столе лежала перевёрнутая лицом вниз характеристика на
Кутузова. Называл её Макаров, правда, по-другому, когда вручал мне,
но суть от этого не менялась. Я попросил Александра Семёновича
составить эту записку, чтобы, якобы, сравнить ощущения. Вообще, как
оказалось, в этом времени большинство дворян были помешаны не
только на галлах, но и на эллинах. И метод Сократа пользовался
всеобщим уважением. Так что никакого особого труда в получении
сиюминутной информации у меня не было. Хоть в этом повезло.
Но вот характеристика на Кутузова стала для меня весьма
неприятной неожиданностью. Особенно его дела с Платоном
Зубовым.
— Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов по приказанию вашего
величества прибыл, — объявил Зимин, сунувшийся в кабинет, в который
я превратил вторую малую гостиную в покоях Павла.
— Пусть заходит, — я прижал характеристику к столу пальцем и
посмотрел на дверь с почти детским любопытством.
Кутузов вошёл быстрой, я бы даже сказал, стремительной походкой.
Несмотря на то что был уже не юношей и имел весьма солидные
размеры.
— Вы хотели меня видеть, ваше величество? — из-за того, что
правый глаз был закрыт чёрной повязкой, скрывающей травму, я никак
не мог понять, что его взгляд выражает.
— Да, Михаил Илларионович, хотел. — Я посмотрел на него
оценивающе. — Какие у вас отношения с князем Зубовым?
— Слишком откровенно, ваше величество, — пробормотал
прославленный полководец, заметно растерявшись.
— Это ваш ответ? — я продолжал придерживать пальцем
характеристику. В ней было чётко указано, что, несмотря на изрядную
изворотливость, Кутузов предпочитал разговаривать прямо.
— Нет, — Кутузов покачал головой. — Скажем так, ваше величество,
я уважаю князя, но не присягал ему на верность.
— Вы пользуетесь авторитетом в войсках, Михаил Илларионович. — Я
слегка наклонил голову. — Мне нужно быть уверенным в их лояльности
мне, а не князю Зубову или графу Палену.
— Вы всё ещё очень откровенны, ваше величество, — осторожно
заметил Кутузов.
— Я очень устал за эти дни, не могу придумать, как всё то, что
спросил, завуалировать. Так что, Михаил Илларионович, вы можете
обеспечить мне лояльность войск?
— Мне нужно будет что-то им предложить, ваше величество. Если вы
хотите такую лояльность, при которой войска князя Зубова на кол без
высочайшего позволения посадят при любом упоминании мятежа, мне
нужно что-то им предложить.