Ну не
проецировать же проблемы девочки с самооценкой и реализацией своих
комплексов на всё местное общество?
В итоге с
Кольбертом мы буквально летели до комнаты девушки.
После
нескольких стуков девушка в ночной пижаме всё же открыла
дверь.
— Пришлось
несколько задержаться, — скорее утверждая, чем извиняясь,
проговорил Кольбер, — и да, ничего, если и в завтрашнем дне ваш
фамильяр так же будет ассистировать в экспериментах? Он достаточно
умный и образованный молодой человек, и я уверен, он может стать
хорошим для вас подспорьем во многих обстоятельствах.
А это что
такое было?
— Я
прислушаюсь к вашим словам, мистер Кольбер. А по поводу вашей
просьбы я подумаю, – и затянув меня резко закрыла дверь.
– Не делай
так больше!
— Как так? —
решил я идти ва–банк.
— Взять и вот
так своевольничать без моего разрешения!
— Луиза, ты
мне лучше скажи, а что будет, если я откажусь? В пределах
разумного, естественно?
— Да... ДА...
ДА, ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ ДЕРЗКИЙ ПРОСТОЛЮДИН, ПЛЕТКИ НЕ ВЕДАВШИЙ!!! —
заорала девушка, да так, что я на секунду подумал, словно
использовалась магия. Но нет, после короткого крика девушка
закашлялась, чем я и воспользовался, заговорив.
– Там, где я
родился, все эти игры в благородство уже давным–давно закончились с
изобретением Кольтом Петерсоном первого по настоящему массового
многозарядного револьвера. Именно про него потом писали: «Бог
создал людей сильными и слабыми. Сэмюэл Кольт сделал их равными.».
А теперь вопрос: что ты можешь представлять из себя, кроме рода?
Вот что ты можешь? Ты супер красавица, способная манипулировать с
десятком любовников? Ну я бы не сказал. Ты очень умная? Так же нет,
ибо иначе ещё раньше бы начала рыть в этом направлении. Ты лично
заработала много денег? По тебе не видно, что у тебя есть хватка.
Ты суперсильный маг, впечатляющий всех своими силами? Опять же нет.
И уж тем более глупо говорить о твоих физически компетенциях. Так
тогда скажи, Луиза, так с чего в таком случае я должен уважать тебя
и выполнять все твои приказы, кроме того факта, что судьба вот так
свела нас?
Девушка
пыталась что–то сказать, но, сглотнув слюну, лишь
ответила:
—
Ничего...
— Громче
можешь, а то я не услышал?
— Ничего!!! —
и разрыдалась. Это уже какой раз я её заставляю плакать? Хотя вот
так надломить её просто жизненно необходимо, если я хочу в
дальнейшем хоть сколько–нибудь адекватного отношения. Да уж, как
говорится, птичку жалко, а кушать–то хочется...