– Прасковья,
ты в курсе, что твоя прабабушка герой войны, присужденный к высшей
награде её Родины? — спросил я у девушки, желая выяснить,
насколько, скорее всего, уже давно мертвая летчица была искренней
со своими родственниками.
– Что!? — по
реакции девушки стало понятно, что нет от слова совсем.
– Вижу, что
она не рассказывала. Хотя я и не удивлён. Вы бы её точно в таком
случае назвали бы сумасшедшей, — и только тут мне дошло, что она–то
не знала о том, что была награждена званием героя Советского Союза.
Ну да, исчезла раньше, — Только не зазнавайся, хорошо? И иди
продолжай свою работу.
И девушка
пошла. А я понял, что наговорил несколько лишнего.
– Что ты
сказали, правда?
– Да. Белая
Лилия самая известная летчицы моей Родины.
– Прилетела
на стальной птице... И как эта птица может летать?
– На крыле
или передней части машины расположен один или несколько винтов, как
у мельницы. Они загребают воздух за себя и направляют его в крылья
специальной формы. Нижняя сторона которых по площади больше
верхних. Это создает подъемную силу.
– Очень
интересно. Надо будет как–нибудь посетить её деревню и поглядеть на
эту пташку.
– Мистер
Кольбер, а вы слышали об иных похожих случаях появления таких вот
артефактов?
– Ну,
единственное, что прям сразу приходит в голову, это Посох
разрушения. Тридцать лет назад на ректора Академии напала виверна.
Но его спас неизвестный, воспользовавшись посохом. Больше
подробностей я не знаю.
– А можно
как–то поглядеть на этот посох?
– Боюсь, что
вряд ли...
В итоге к
полноценному практическому обсуждению особенностей и нюансов
конструкции мы так и не пришли, всё оставшееся время разговаривая
обо всём и ни о чём. Фактически мы обменивались всевозможными
отдельными фактами или комплексными объёмами информации без
какой–либо цели или обобщающего разговор единого контекста. Скорее
даже наоборот, мы резко прыгали от одного к другому, кайфуя от
общения и получения во многом новой для нас обоих
информации.
В итоге
засиделись мы чуть ли не до позднего вечера и чуть не проморгали
время, к которому я должен был вернуться к девушке. Подогнав
наручные часы под местное время, мы быстрым шагом направились к
Луизе.
Да уж,
наверное, за всю свою жизнь я не был погружён в диалог сильнее, чем
сегодня. У мужчины была буквально гипнотизирующая, сложно
передаваемый вайб дела энергетика. Он словно стоял своими идеями и
желал передать это сияние всем вокруг, кто мог хоть как–то это
понять. Да и вообще, это был, наверное, первый человек в этом мире,
который воспринял меня как равного. Хотя да, особого общения и
материала для сравнений у меня как бы и нет.