Теперь же еще предстояло решать, что делать не только с
троцкистами, но и с навязанным мне Ежовым. Может, его просто
заманить на какую-нибудь высокую крышу, да тихонько столкнуть
оттуда этого сопляка, и дело с концом? А потом доложить Сталину,
мол, залез Ежов туда, чтобы наблюдать лично за вверенным объектом
наблюдения, желая, так сказать, проявить служебное рвение, да
только поскользнулся нечаянно на вымороженном скользком кровельном
железе. Но, не все так просто. Конечно же, за ним, как и за моим
отношением к нему, будут тщательно наблюдать люди из секретного
отдела ЦК. Имелась и такая специальная служба в распоряжении
товарища Сталина. И я не сомневался, что каждый шаг нового Особого
Комиссара при ОГПУ будет на контроле у партийцев. Потому
действовать напрямую не годится. Сразу ликвидировать Ежова нельзя.
Придется выжидать, пока наступит подходящий момент. В любом случае,
с самого начала зверствовать он не станет. Ведь ему нужно хотя бы
вжиться в коллектив Лубянки. А это получится не сразу. Да и
должность у него все-таки сейчас больше надзорная. И на ней этот
мерзкий гномик явно сиюминутно не обнаглеет до такой степени, чтобы
начать репрессии. А значит, у меня в запасе имеется достаточно
времени, чтобы против него надежный компромат подготовить.
За время недолгой дороги домой пешком, топая в легких
заграничных лакированных туфлях по свежему снегу, снова выпавшему
на территории Кремля, который еще не успели убрать трудолюбивые
кремлевские дворники, я вспоминал, напрягая память свою и
Вячеслава, что нам, двум личностям Менжинского, известно об этом
одиозном коротышке, который, если его вовремя не остановить, потом
организует печально знаменитые репрессии 1937 года, вошедшие в
историю СССР, как «Большой террор». Это был тот случай, когда я
знал неизмеримо больше, чем Вячеслав, который, как выяснилось,
никогда и не интересовался этим Ежовым.
А, на самом деле, самые грандиозные по масштабу чистки рядов
строителей коммунизма организовал вовсе не Ягода и даже не Берия, а
вот этот самый маленький тщедушный человечек. Хотя на взгляд людей,
вроде того самого Москвина из ЦК, не имевших никакого представления
о скрытом темном потенциале этого будущего палача, выглядел Ежов
вполне безобидным и очень исполнительным работником. Но, я в своем
уникальном положении попаданца из будущего, в отличие от всех
остальных, был уже заранее отлично информирован насчет Ежова и его
страшных наклонностей, успешно скрываемых им до поры от
окружающих.