Сон переставал быть приятным. Он пугал,
набрасывался, терзал… А потом начал истончаться. Мрачные краски
становились белесыми, гром затихал и уже доносился будто издалека,
ветер утих, и только прохлада неприятно скользила по
телу.
Ресницы девушки задрожали, она сонно
нахмурилась, повела плечами…и открыла глаза.
Она находилась в подвале Обители сна, в своем
миар-тане.
Вот только сна не осталось.
Ким села и растеряно осмотрелась по сторонам.
Ровные ряды гигантских, полуприкрытых цветов светились в полумраке
загадочным лилово-голубым светом, пульсирующим в такт биению
сердец.
Первое чувство, которое вернулось — это
радость. Так всегда бывало после долгого зимнего сна. Ким выскочила
из своего миар-тана и подбежала к цветку Манилы:
—
Просыпайся, соня! Весна пришла.
Подруга не реагировала ни на ее голос, ни на
прикосновения, продолжая спать. Ее дыхание было едва уловимым,
грудь почти не вздымалась, а на лице застыло умиротворенное, почти
счастливое выражение.
—
Манила! — шепотом позвала Ким.
В
ответ тишина.
Девушка обвела взглядом остальные цветы.
Никто не шевелился, не открывал глаза, не просыпался.
—
Просыпайтесь! — крикнула она, но голос потонул в этой безмятежной
тишине.
На
какой-то миг, среди спящих людей, ей стало не по себе. Глупости.
Подумаешь, проснулась самая первая? Вон, старая йена как-то
рассказывала, что поднялась на сутки раньше остальных.
Послушница нашла свои ботиночки, натянула их,
замяв задники, и отправилась наверх. Ей очень хотелось увидеть
весну, вдохнуть полной грудью воздух, наполненный ароматами
пробуждающейся земли, почувствовать еще робкие, ласковые лучи
солнца.
На
первом этаже было все так же сумрачно и тихо, только пыли стало
больше. Она укрывала пол толстым, местами искрящимся ковром и
гасила шаги. За мутными окнами, как всегда, ничего не было видно.
Поэтому Ким поспешила к двери, распахнула ее, намереваясь выскочить
на крыльцо, но вместо этого наткнулась на плотную белую
стену.
Еще не до конца понимая, что происходит, она
аккуратно прикоснулась ладонью к заледенелой
поверхности.
Разве весной может быть столько
снега?
Она подбежала к одному окну, ко второму, к
третьему и нигде не было видно ни единого просвета. Тогда Ким
полезла на чердак. По узкой, скрипящей лестнице поднялась под самую
крышу, протиснулась в узкое пространство и ползком двинулась в
сторону еще одного окна, из которого лился яркий свет.